Самостоятельная дипломатия премьер-министра Абэ в отношениях с Россией: замыслы и просчёты

Политика

Вероятность визита в Японию президента Российской Федерации Владимира Путина ещё не исчезла окончательно. В обстановке, когда продолжают действовать санкции, введённые США и странами Запада в отношении России из-за украинского кризиса, премьер-министр Японии Абэ Синдзо пытается нащупать самостоятельную линию поведения. На что он при этом рассчитывает?

Среди нагромождения дипломатических проблем одним из приоритетов повестки дня премьер-министра Абэ Синдзо, без сомнений, можно назвать реализацию визита в Японию российского президента Владимира Путина. Замысел этот не ограничивается одним лишь желанием продвинуться к решению проблемы Северных территорий. Отношения с Россией являются одним из важных элементов стратегии Абэ по расширению горизонтов японской дипломатии. В обстановке, когда гигантский Китай всё настойчивее продвигается по пути усиления своего влияния на суше и на море, Японии необходим стратегический подход и согласованное развитие дипломатии на российском и китайском направлениях. Пристально наблюдая за США и Китаем, премьер-министр Абэ пытается повысить самостоятельность японской внешней политики по отношению к России. Давайте попробуем разобраться в его устремлениях и их расхождениях с соображениями российской стороны.

Решимость премьер-министра с молчаливого одобрения президента США

Начнём с событий более чем трёхмесячной давности.

Место действия – Вашингтон. Из компетентных источников стало известно о словах премьер-министра Абэ Синдзо в ходе беседы с президентом США Бараком Обамой.

«Исходя из соображений обеспечения безопасности, необходимо заключить мирный договор между Японией и Россией. Я хочу, чтобы визит российского президента Путина в Японию состоялся в нынешнем году в соответствии с достигнутыми ранее договорённостями». В ходе встречи премьер-министр отметил действия российских военно-воздушных сил, которые вновь начали наращивать активность на Дальнем Востоке, и ожидал, как отреагирует американский президент. По предварительно проработанному на рабочем уровне представителями дипломатических ведомств Японии и США сценарию предполагалось, что американский президент лично предостережёт японского премьер-министра по поводу политики японского правительства, поскольку американская сторона стремилась добиться как можно более согласованной позиции по украинскому вопросу от стран-участниц саммита «большой семёрки». Но американский президент не стал реагировать непосредственно на данное высказывание Абэ, и беседа продолжилась обсуждением других вопросов.

Таким образом, поскольку Барак Обама не высказал никаких пожеланий, фактически это стало молчаливым согласием без выдвижения каких-либо условий в отношении изложенных Абэ Синдзо планов организовать визит Путина в Японию в нынешнем году. Такая реакция Обамы во время встречи на высшем уровне расстроила представителей Государственного департамента США. По окончании встречи японской стороне незамедлительно изложили вновь позицию американского правительства: «В отношении дипломатии на российском направлении самым важным должно быть единство позиций стран-участниц G7, и мы хотим, чтобы до перелома в ситуации на Украине японская сторона с осторожностью подходила к вопросу визита в Японию Владимира Путина».

Однако премьер-министр Абэ не пожелал прислушаться. «Реакция президента на саммите решает всё». Японская сторона заняла следующую позицию: в первой декаде июня, когда состоится саммит лидеров «большой семерки» в Эльмау (Германия), у японского премьера и американского президента непременно найдется возможность пообщаться напрямую, так что пусть американский президент, хоть мимоходом, но непосредственно изложит премьер-министру необходимость осторожного подхода. Но ничего подобного между двумя лидерами не произошло.

Абэ Синдзо резко укрепился в своей решимости вести подготовку к визиту Путина в Японию в нынешнем году, посчитав, что на японско-американском саммите в конце апреля и других встречах он, таким образом, выполнил свой долг, поставив предварительно в известность о своих намерениях заинтересованные стороны.

В последней декаде мая Японию посетил председатель Государственной думы РФ Сергей Нарышкин, который приехал, чтобы участвовать в «Японско-российском форуме». Он дал понять, что российский президент желает, чтобы визит в Японию состоялся, и призвал Японию активно работать над его подготовкой, заявив: «Мы готовы двигаться вперёд, мяч на японской стороне».

Примерно месяц спустя, 24 июня, по инициативе японской стороны состоялась телефонная беседа Абэ Синдзо и Владимира Путина. В ней лидеры договорились, что стороны продолжат диалог для того, чтобы визит российского президента в Японию состоялся в нынешнем году. Премьер-министр сообщил президенту, что в целях проведения полномасштабной подготовки визита российского президента в Японию министр иностранных дел Кисида Фумио в скорейшие сроки отправится с визитом в Россию.

Причины склонности премьер-министра к самостоятельной политике на российском направлении

Почему Абэ Синдзо столь склонен к самостоятельному подходу в дипломатических отношениях с Россией?

Прежде всего, он ощущает риск утраты возможности двигаться дальше в решении самого главного открытого вопроса (проблемы Северных территорий) в том случае, если он не поддержит результаты дипломатических усилий на российском направлении, накопленные со времени визита Абэ в Россию в апреле 2013 г., подкреплением личных доверительных отношений в ходе визита Путина в Японию. К тому же определённо срабатывает и стратегическая решимость обрести более широкое поле для ведения дипломатической работы в Восточной Азии, и, прежде всего, на китайском направлении.

К примеру, в случае, если Япония, которая географически обречена находиться на переднем крае соприкосновения двух крупных держав – соседнего Китая и России – будет чрезмерно подталкивать Россию к сближению с Китаем, это может обернуться тем, что японско-американскому альянсу придется противостоять обретающему мощную силу в своём единстве китайско-российскому блоку. С точки зрения обеспечения безопасности в Восточной Азии, где ситуация и без того не слишком стабильна из-за «холодного мира» на Корейском полуострове, это неминуемо станет фактором возникновения новой полномасштабной Холодной войны.

Февраль 2014 года, церемония открытия зимних Олимпийских игр в Сочи. В обстановке, когда лидеры «семёрки» воздержались от участия в связи с принятием в России закона, запрещающего пропаганду однополых отношений, а также ситуацией с соблюдением прав человека, Абэ Синдзо принял самостоятельное решение присутствовать на церемонии. Тогда Владимир Путин пригласил премьер-министра Японии в свою резиденцию, где «угостил его ужином и предоставил теплый приём, какой, судя по записям, практически никогда не оказывался другим лидерам» (согласно источникам в Министерстве иностранных дел Японии). Подобная дипломатия лидеров, их личные доверительные отношения могут становиться важным фактором в развитии отношений между государствами, и этот своего рода «медовый месяц» в отношениях Абэ и Путина прекрасно сработал в качестве движущей силы развития японской дипломатии на российском направлении.

Первая встреча премьер-министра Японии с российским президентом после начала работы второго кабинета под руководством Абэ Синдзо состоялась в апреле 2013 года. После этого до открытия в феврале 2014-го Олимпиады в Сочи всего за 10 месяцев лидеры двух стран встречались пять раз. Однако в марте ситуация омрачилась в связи с российской аннексией Крыма, которая является изменением существующего порядка с помощью силы, и «медовый месяц» окончился, вернув отношения к стабильно низкому уровню.

Японско-российская дипломатия, которая продвигалась вперёд усилиями Абэ и Путина, оказалась из-за украинского кризиса в вынужденном застое, но в ноябре 2014 года лидеры договорились вновь продолжить работу. Затем Абэ рассчитал подходящее время для начала полномасштабной подготовки визита Путина в нынешнем году – после проведения апрельского японско-американского саммита. Июльский визит в Россию главы аппарата Совета безопасности Японии Яти Сётаро ставил целью подготовить почву для этой работы.

Российская дипломатия на японском направлении: сильное сходство с китайской политикой «прорыва слабого звена»

А в чём состоят замыслы и соображения, которыми руководствуется Россия, столь энергично работая над развитием японско-российских отношений?

Разумеется, одной из её серьёзных целей со всей определённостью является расширение экономического сотрудничества с Японией, и в первую очередь, в сфере энергоносителей. Кроме того, с точки зрения политики безопасности, для того, чтобы противостоять своему старинному недругу – Соединённым Штатам, России необходимо обеспечить сотрудничество с Китаем. Но Китай, который, пользуясь своим перевесом в численности населения и экономической мощи, стремится расширить своё влияние в Центральной Азии и на Дальнем Востоке, является для России соседом, внушающим ощущение угрозы и требующим бдительного присмотра. Поэтому нет ничего странного в том, что Россия считает розыгрыш японской карты эффективным средством в своей дипломатии на китайском направлении.

Но ещё большее внимание следует обратить на следующее. В данный момент Россия направляет основные усилия во всех сферах на достижение своей главной цели – вырваться из сети санкций, введённых против неё США и странами Запада в связи с украинским кризисом.

Примером тому служит высказывание близкого сподвижника Путина, председателя Государственной думы Сергея Нарышкина в ходе его визита в Японию: «Чем дольше они продолжаются (санкции Японии в отношении России), тем более весомым становится ущерб, который они наносят японско-российским отношениям. Подобной политике необходимо положить конец».

Это высказывание можно расценивать как побуждение к действиям угрозой: если вы хотите продвинуться в деле решения территориальной проблемы, снимите антироссийские санкции. Причём выражение такой позиции не ограничивается этим призывом Нарышкина. К словам добавляются дела. 22 августа российский премьер-министр Дмитрий Медведев посетил Северные территории, чтобы побывать в летнем лагере для патриотического воспитания молодёжи на острове Эторофу. Перед этой поездкой 13 августа туда ездил зампредседателя российского правительства Юрий Трутнев.

Ряд высказываний и действий российской стороны очень напоминают меры, к которым прибегло правительство Китая в ответ на антикитайские санкции, введённые странами Запада после событий 1989 года на площади Тяньаньмэнь. В те времена, стремясь пробить брешь в барьере санкций, который Запад возвёл в связи с жестоким силовым подавлением китайскими властями выступлений за демократию, Китай рассматривал Японию в качестве «слабого звена» фронта антикитайских санкций Запада и пытался поколебать позицию Японии как в своей публичной политике, так и за закрытыми дверями. Вице-премьер и министр иностранных дел Китая Цянь Цичэнь отмечал: «(Работа с Японией) естественным образом представлялась наиболее благоприятным местом для прорыва и разрушения режима санкций Запада. В то время мы старались хоть на шаг сдвинуть Японию в данном направлении».

Россия разыгрывает историческую карту в своей критике Соединённых Штатов

Следуя железному принципу: хочешь прорвать окружение – бей в слабое место, взяв на прицел Японию, которая ранее негативно относилась к санкциям против Китая, сосредоточенно бить в одну точку – в этом состояли действия Китая после событий на площади Тяньаньмэнь. В политическом курсе России по отношению к Японии, где премьер-министр Абэ Синдзо намеревается заниматься самостоятельной политикой на российском направлении, столь же явно прослеживается стремление прорвать сплетённую вокруг неё сеть.

В июне, несколько дней спустя после завершения саммита G7 в Эльмау, Владимир Путин вылетел в одну из стран-участниц «семёрки» – Италию. Целью его поездки была встреча с итальянским премьер-министром Маттео Ренци. Не значит ли это, что Россия стремится на западном направлении проделать в сети санкций лазейку, нацеливаясь в качестве слабого звена на Италию, а на восточном направлении сделать местом прорыва бреши в сети изоляции Японию?

В мае во время пребывания в Токио Нарышкин заявил о том, что «американские атомные бомбардировки – это преступление против человечности». В этих словах чувствуется намерение искусно воспользоваться историческим антиамериканским козырем для того, чтобы расшевелить антиамериканский настрой в обществе, задействовав в качестве повода семидесятилетие окончания Второй мировой войны, и попытаться вбить клин между Японией и США. Тот же самый Нарышкин в декабре 2014 года на заседании правления Российского исторического общества, говоря об американских атомных бомбардировках городов Хиросима и Нагасаки, заявил, что в них не было никакой военной целесообразности, отметив необходимость обсудить их и дать юридическую оценку с точки зрения международного права (по сообщениям государственного информационного агентства ИТАР-ТАСС). Устремляя взгляд из Москвы на Дальний Восток, не всматривается ли президент Путин гораздо дальше, за Японский архипелаг, не прикован ли его взор к далёкой американской сверхдержаве?

Когда премьер-министр Абэ Синдзо демонстрирует желание сделать так, чтобы визит Путина состоялся уже в нынешнем году, это создает сильное впечатление знакомой, несбывшейся мечты прошлого – решить проблему Северных территорий, которую так и не смог претворить в жизнь Абэ Синтаро, отец нынешнего премьер-министра. Но в наши дни, когда продолжает развиваться украинский кризис, сопоставляя политическую ситуацию внутри страны, а также серьёзные изменения внешней обстановки, в которую вовлечены оба государства, становятся очевидными расхождение стратегических целей российской и японской дипломатии, а также предел возможностей личных взаимоотношений Владимира Путина и Абэ Синдзо.

Фотография к заголовку: Ноябрь 2014 года, премьер-министр Абэ Синдзо (слева) и президент Владимир Путин проводят встречу на саммите форума АТЭС в Пекине (фотография предоставлена Jiji Press)

(Статья на японском языке опубликована 25 августа 2015 г.)

Россия Путин Абэ Синдзо Китай Северные территории Обама премьер-министр Абэ саммит / встреча на высшем уровне визит в Японию проблема Украины / украинский кризис