Евразия и Япония от монголов до маньчжуров (1): объединение Евразии при монголах

В контексте мировой истории Японию чаще всего относят в категорию стран Восточной Азии, куда обычно включают три основных страны, использовавших иероглифическую письменность – Китай, Корею и Японию. Однако было бы ошибкой считать, будто японскую культуру можно полностью понять только в вышеуказанном контексте Восточной Азии, или что её история не связана с историей Евразии. Вне всякого сомнения, китайская цивилизация оказала сильнейшее влияние на развитие Японии, особенно на ранних этапах её истории, однако уже в Средние века Япония ощутила прямое воздействие политических процессов, происходивших на Евразийском континенте. И первым из них было появление Монгольской империи в XIII веке.

Объединение Евразии при монголах

Раньше среди историков существовала тенденция видеть в Монгольской империи и её экспансии на большую часть Евразийского континента лишь торжество грубой военной силы и разрушительной мощи. В последнее время, однако, её склонны рассматривать как наивысшее достижение в деле объединения Евразии. Возникшая в евразийских степях Монгольская империя быстро расширилась, взяв под контроль центры торговли в оазисах и торговые пути. Во времена расцвета империя не только обладала огромной политической силой, но и играла важную роль в защите и расширении транспортных и торговых связей, а также в стимулировании миграции людей, товаров и информации по всей территории Евразии. На сегодняшний день японские исследователи определяют XIII и XIV века как «Монгольский период», и рассматривают его как эпоху плодотворного взаимодействия и интеграции в Евразии, хронологически предшествующую веку Великих географических открытий.

До начала монгольских завоеваний политическая карта Европы была разделена на множество фрагментов, каждый из которых представлял собой сравнительно небольшое государство. В континентальной Азии Китай был разделён на чжурчжэньское государство Цзинь на севере и Южную Сун на юге. С ними соседствовали королевство Корё на Корейском полуострове, царство Дали с центром в современной провинции Юннань и Тангутское царство (или династия Западное Ся) на северо-западе. Центральная и Западная Азия также были разделены на ряд небольших политических объединений, включая контролировавшиеся Западной Ляо (Каракитайским царством) государство Хорезмшахов, Гуридский султанат и Конийский султанат, которые в свою очередь состояли из ряда местных административных единиц. Подобным образом в этот период была разделена и Европа.

Человеком, изменившим этот политический ландшафт, стал монгольский племенной вождь по имени Темучин, которому удалось, казалось бы, невозможное – объединить разрозненные племена кочевников, населявших монгольские степи в последние три с половиной столетия. На собрании монгольских вождей в 1206 году Темучин принял титул Чингисхана, главы Великой монгольской империи. Проведя ряд завоевательных походов, Чингисхан и его преемники быстро распространили свои владения на запад и восток Евразии. Во времена внука Чингисхана Хубилая (1260-1294) монголы сокрушили Цзинь, Южную Сун, Тангутское царство (Западное Ся), Дали, и низвели Корё до положения вассального государства. В западном направлении они продвинулись в Европу на глубину современных территорий России, Украины и Польши, а в Азии разграбили Багдад и уничтожили Аббасидский халифат.

Не вызывает сомнений, что успех этих завоеваний стал возможен благодаря силе и доблести монгольской конницы, но сила Монгольской империи заключалась не только в военной мощи. Государство кочевников как политическое образование, появившееся ещё у скифов на западе и сюнну на востоке, достигло пика развития в Монгольской империи, управлялось кочевниками, но состояло не только из них. Это была своеобразная федерация, включавшая в себя, помимо кочевников, осуществлявших политический и военный контроль, также оседлое население оазисов и сельскохозяйственных регионов. В состав государства кочевников входили и купцы, ведущие международную торговлю, и имевшие, помимо обязанности торговать, полномочия проводить дипломатические переговоры. Федерация имела сложную этническую, лингвистическую, культурную и производственную структуру. Хотя государственная власть была сконцентрирована в руках военных, империя могла расширяться и функционировать благодаря слаженным военным, дипломатическим, торговым и производственным усилиям различных кочевников, торговцев, фермеров, городских жителей и коммерсантов, объединённых под властью монголов.

Особенно очевидно это было в Китае, где Хубилай основал династию Юань. Разместив свою столицу в городе Даду, который впоследствии стал Пекином, он создал сеть каналов, дорог и почтовых станций, соединивших столицу с главными сухопутными и морскими маршрутами Евразии, по которым могли перемещаться люди, товары и информация со всего мира. Богатство и величие Востока в этот период ярко описаны в «Книге чудес света», основанной на путевых записках Марко Поло.

Монгольские завоевания на море и Япония

После завоевания Южной Сун в 1276 году Хубилай воспользовался обширными познаниями жителей Цзяннани в судостроении, навигации и мореходстве для организации и отправки морских военных экспедиций в морскую Азию. Почти все эти вторжения встретили ожесточённое сопротивление местных народов и были отражены, однако достигли своей главной цели, которая заключалась не столько в завоеваниях, сколько в установлении и расширении торговых путей. К концу XIII века Юань установила торговые связи практически с каждым уголком Азии.

Япония не стала исключением. Юань дважды посылала военные экспедиции в Японию – в 1274 и 1281 годах, – и обе потерпели крах. В Японии они известны как «монгольское вторжение» (моко сюрай), или же «битва годов Бунъэй» (1274) и «битва годов Коан» (1281). В обоих случаях монгольский флот вошел в японские воды, где японские отряды береговой обороны вступили в сражение с монголами, затем налетел сильнейший шторм, который японцы впоследствии называли камикадзэ, «ветер богов», и погубил монгольский флот. Для такой сравнительно изолированной островной страны, как Япония, это было беспрецедентным и знаковым историческим событием, но для Монгольской империи это были лишь рядовые походы в ряду других морских экспедиций, совершавшихся после завоеваний на материке. Для монголов в Японии не нашлось ничего ценного, и, соответственно, они не видели смысла задействовать полную военную силу для завоевания этой территории. Теория, будто бы вторжения совершали оттого, что Японию описывали как «страну золота», как об этом говорит Марко Поло, не находит подтверждения в исторических источниках.

Хотя монгольские вторжения удержали Японию от установления дипломатических отношений с Юань, они не помешали поддерживать связь с континентом. Наоборот, в последующие годы частная морская торговля и поток людей даже увеличились. С тех пор, как Япония перестала посылать официальные миссии к китайскому двору в IX веке, этот пробел восполнили морские торговцы из Цзяннани, часто приезжавшие в Японию с китайскими товарами. В монгольский период поток людей и товаров увеличился, при этом основными торговыми портами были Нинбо в Цзяннани и Хаката на Кюсю. Хаката, ставшая базой для китайских торговцев, превратилась в крупный центр торговли между Японией и Китаем. Это привело к совершенно иному типу взаимодействия по сравнению с официальными миссиями, отправлявшимися в Чанъань, столицу империи Тан (618-907), для ознакомления с китайскими системами управления и их импорта в Японию. Коммерческие отношения, возникшие в более позднюю эпоху, позволили японцам войти в прямой контакт с утончённой культурой Цзяннани, которая оказала большое влияние на Японию. Таким образом, отношения между Японией и континентом в монгольский период основывались на разделении политических и торговых связей.