Половинчатое совместное заявление США и Северной Кореи оставляет место для дальнейшего участия России

Общераспространённую оценку состоявшегося 12 июня 2018 года американо-северокорейского саммита вряд ли можно назвать чересчур высокой. В совместном заявлении, с которым лидеры выступили по окончании этой встречи, не упоминается полная, проверяемая и необратимая денуклеаризация, а также ликвидация либо какие бы то ни было ограничения в отношении баллистических ракет, оставляя неопределённость по поводу того, каким образом будет решаться проблема ядерного и ракетного развития Северной Кореи.

Однако с точки зрения России всё выглядит иначе. Можно сказать, что для России недостаточная результативность нынешнего саммита США и Северной Кореи является желанным исходом. Ниже я попытаюсь привести обоснования и обстоятельства в пользу данной позиции.

Китай, Россия и Северная Корея: неравносторонний треугольник

Прежде всего, российское влияние на Северную Корею не столь велико, как может представляться рядовому наблюдателю.

Конечно, северокорейское государство как таковое обязано своим появлением Советскому Союзу. Однако, и в этом состоит решительное отличие от социалистических стран Восточной Европы, прозванных «санитарным кордоном», у Северной Кореи был мощный покровитель – ещё одна социалистическая держава, имя которой – Китай. Во время Холодной войны между Китаем и Советским Союзом имело место противостояние, благодаря которому Северная Корея, в зависимости от текущей ситуации, изменяла дистанцию между собой и той или иной из двух этих держав, что позволяло ей не попадать в полную зависимость и подчинение какой-либо одной из них. В этом смысле можно утверждать, что сила влияния Советского Союза (России) на Северную Корею с самого начала носила ограниченный характер.

Завершение Холодной войны в Европе привело к определённому смягчению напряженности и в Азии. Драматическое ослабление Советского Союза (России) породило тонкие изменения в отношениях азиатских стран. С одной стороны, Советский Союз, где возлагали надежды на экономическое сотрудничество с Южной Кореей, в рамках «нового мышления» в 1990 году нормализовал дипломатические отношения с Сеулом. С другой стороны, произошло масштабное сокращение объёмов экономической и военной помощи, которую Советский Союз оказывал Северной Корее если и не бесплатно, то по стабильным и низким ценам, а в конце 1991 года с распадом СССР эта помощь практически прекратилась. В 1996 году утрачивал силу Договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между СССР и Северной Кореей, и Россия не стала его возобновлять. Таким образом, Россия с Северной Кореей перестали быть союзниками как формально, так и фактически.

Однако сближение с Южной Кореей не принесло таких существенных плодов, как предполагалось, и по иронии судьбы итогом стала лишь утрата связей с Севером. И тогда, во второй половине 1990-х годов, произошло новое сближение с Пхеньяном, и уже при президентстве Владимира Путина в 2000 году был заключен Российско-северокорейский договор о дружбе и добрососедстве. Впрочем, этот договор, в отличие от советско-северокорейского Договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи, не предусматривал взаимных обязательств в области обороны, поэтому фактически он не изменил ситуацию, в которой Россия и Северная Корея не являются союзниками. К тому же, правительство Путина не стало возобновлять и оказание стратегической поддержки Северной Корее, предложив Пхеньяну энергоносители и оружие лишь в тех пределах, которые Северная Корея была в состоянии оплачивать.

Между тем Китай и в этот период продолжал служить щитом для Северной Кореи. Если в период Холодной войны Советский Союз и Китай формировали в отношениях с Северной Кореей треугольник с двумя равноудалёнными вершинами, то после Холодной войны отношения с Россией ослабли, а относительное влияние Китая соответственно усилилось. Не будет ошибкой считать, что такие отношения, формирующие неравносторонний треугольник, в принципе сохраняются и в настоящее время.

Отношения России с Северной Кореей: если и не отчуждённые, то прохладные

Главной причиной того, что после Холодной войны Россия стала значительно менее привержена отношениям с Северной Кореей, послужило то, что в России не усматривали в этих отношениях каких-либо выгод или преимуществ. Для России, которая способна обеспечивать себя практически всем, за исключением продукции высоких технологий, Северная Корея не была жизненно важным партнёром, а ввиду слабости северокорейской экономики она ещё и не представляла из себя привлекательного рынка.

К тому же, с завершением Холодной войны снизилась необходимость поддерживать присутствие на Корейском полуострове для противостояния Соединенным Штатам Америки и Китаю. Несмотря на то, что и в России признавали значение Северной Кореи в качестве «буферной зоны» между Южной Кореей, которая является союзницей США, протяжённость российско-северокорейской границы не превышает 39.4 км, между тем как расстояние от неё до российской столицы составляет порядка 6.300 км. Между тем для Китая, с которым протяжённость общей границы составляет целых 1.400 км, а кратчайшее расстояние от неё до Пекина - 650 км, эта «буферная зона» имеет совершенно иную, исключительную важность. В довершение, Россия не рассматривала Северную Корею в качестве своей «зоны влияния», да и в состав бывшего Советского Союза эта страна не входила.

Более того, по окончании Холодной войны существование Северной Кореи в определённой степени стали считать в России своего рода помехой. В военном аспекте у России не могло не вызывать тревоги то, что ядерные и ракетные планы Северной Кореи в конечном счёте приведут лишь к тому, что станут оправданием для военного присутствия в Восточной Азии Соединенных Штатов и реализации планов противоракетной обороны. В особенности сильное неудобство для России, которая после распада Советского Союза оказалась в более сильной зависимости от своего потенциала ядерного сдерживания, доставляло продвижение противоракетной обороны. Кроме того, опасения России вызывало и то, что ядерные разработки Северной Кореи неминуемо приведут к распространению ядерного оружия.

В этой обстановке в 2006 году, когда Северная Корея провела своё первое ядерное испытание, Россия в соответствии с резолюцией Организации Объединенных Наций ввела эмбарго на поставки оружия в эту страну, тем самым ещё более уменьшив для Пхеньяна свою значимость в качестве военной опоры, и без того сильно снизившуюся после окончания Холодной войны.

Что касается экономики, существует мнение, согласно которому продолжение существования уникального северокорейского режима служит препятствием для развития российского Дальнего Востока. Среди российских специалистов по экономике многие возлагают надежды на то, что в случае устранения помехи в лице Северной Кореи российские газопроводы и железнодорожную магистраль можно было бы продлить до Южной Кореи, а развитие экономической зоны Туманган послужило бы стимулом для всего Дальнего Востока. Однако вместе с тем прочно укоренилось и скептическое отношение - мнение о том, что такого рода ожидания по большой мере основаны лишь на оптимизме заинтересованных кругов с российской стороны.

От «позабытого всеми игрока» к напористой России

Как следует из изложенных выше причин, участие России в решении северокорейских проблем стало иметь решительно важное значение. С политической позиции, обусловленной ходом истории, географическим положением, а также статусом постоянного члена СБ ООН, Россия, будучи одним из заинтересованных участников в северокорейских проблемах, играла в них отнюдь не центральную роль.

Но во время военного кризиса 2017 года наблюдалась несколько иная ситуация. В этот период Россия заняла твёрдую позицию препятствования и сдерживания в отношении действий Соединенных Штатов: помимо распространения намеренно заниженных оценок северокорейского ракетного потенциала, она то препятствовала принятию Советом Безопасности ООН заявлений с критикой в отношении Северной Кореи, то направляла бомбардировщики к Корейскому полуострову и в морские районы вблизи Аляски. К тому же, пусть и в качестве деятельности частных предприятий, она одобрила открытие маршрута северокорейского грузопассажирского судна «Мангёнбон» во Владивосток, на какое-то время возобновила прерванную работу линии оптоволоконной связи, и даже осуществляла в обход резолюции СБ ООН поставки нефти и нефтепродуктов путём перевалки на северокорейские танкеры в открытом море.

Этому способствовал целый ряд обстоятельств, но самым большим фактором, по всей вероятности, следует считать изменения в отношениях между Россией и США. С возникновением в 2014 году кризиса в Украине американо-российские отношения ухудшились до самого низкого уровня, а удельный вес США во внешней политике России, напротив, соотвественно крайне увеличился. Демонстрация присутствия в тех делах, которые имеют наибольшую важность для США, стала рассматриваться в качестве своего рода рычага влияния на эту страну. То, что вопреки ожиданиям большинства администрация Трампа стала уделять особенно большое внимание северокорейской проблеме, вероятно, послужило фактором, усилившим стремление России заниматься этой проблемой.

По изложенным причинам с 2014 года у России особенно усилилось самосознание в качестве «сверхдержавы». Поскольку в российском понимании «сверхдержава» – это, помимо величины, страна с сильной политической властью, экономикой и армией, способная оказывать влияние на международный порядок, северокорейская проблема, ставшая глобальным вопросом обеспечения безопасности, является задачей, требующей от России демонстрировать своё участие больше, чем прежде.

Наконец, нельзя не упомянуть и китайско-российские отношения. Из-за экономического подъёма Китая и ухудшения отношений России со странами Запада двусторонние российско-китайские отношения демонстрируют значительное укрепление. В таких условиях, вероятно, можно утверждать, что Россия в какой-то мере следует за Китаем, который воспринимает северокорейскую проблему в качестве острой проблемы в сфере обеспечения безопасности.

Сохранение текущей ситуации сулит «посредническую» роль

Если попытаться сформулировать другими словами, изменение поведения России после кризиса 2017 года обусловили перемены в отношениях с Соединенными Штатами и с Китаем, в то время как основа непосредственно российско-северокорейских отношений особых изменений не претерпела. Каким образом, исходя из такого понимания её поведения, Россия расценивает ослабление военной напряжённости, которая наблюдается в текущем году, а также июньский саммит лидеров Соединенных Штатов и Северной Кореи?

В качестве материала для размышления об этом давайте попробуем представить себе два противоположных сценария.

Первый заключается в эскалации северокорейского кризиса, которая приводит к военному конфликту. К примеру, в случае, если Соединенные Штаты ликвидируют верхушку правящего режима Ким Чен Ына и его ядерный арсенал путём бомбардировок, или в случае, если Китай своим военным вторжением опередит такое развитие событий, у России практически не будет ни одной подходящей альтернативы поведения.

В военном плане для России наиболее важным направлением является европейская часть бывшего СССР, а также южная граница, где дислоцированы её лучшие силы, как в количественном, так и в качественном измерении. Дальний Восток является не более чем вторым по значимости направлением, и Россия не располагает потенциалом для полномасштабного локального военного конфликта на Корейском полуострове.

Следовательно, переход от военной напряжённости к смягчению северокорейско-американских отношений для России означает то, что удалось избежать ситуации, которая полностью выводит её за рамки событий.

Второй сценарий – достижение на переговорах США и Северной Кореи соглашения о полной, проверяемой и необратимой денуклеаризации, после чего Северная Корея выходит из международной изоляции и движется в направлении реформ и открытости внешнему миру. В этом случае основную роль в предоставлении гарантий сохранности северокорейского правящего режима и оказании экономической помощи будут играть США и Китай, а для России выполнять такого рода роль будет затруднительно как с точки зрения экономического потенциала, так и с точки зрения уже упомянутой выше ограниченности военных возможностей. На этапе практического осуществления денуклеаризации Северной Кореи (к примеру, демонтажа боеголовок, обеспечения нового трудоустройства специалистов-ядерщиков) участие России логически допустимо, однако с учетом развития событий в американо-российских отношениях последнего времени представляется слишком маловероятным. К тому же, в случае, если Северная Корея действительно выйдет из изоляции, следует ожидать, что Россия практически полностью утратит возможность демонстрировать свое «присутствие» (иначе говоря, влиятельность).

С учетом вышеизложенного, то, что американо-северокорейский саммит принёс половинчатые итоги, может оказаться выгодным для России. Ведь если северокорейская проблема будет продолжать тлеть, не будучи окончательно решённой, Россия получит возможность демонстрировать своё «присутствие» точно так же, как и в 2017 году.

Вместе с тем, на состоявшемся саммите Северная Корея формально продемонстрировала стремление к денуклеаризации; тем самым США с Северной Кореей совместно пошли на самоограничение. Фактически это означает реализацию предложения о «двойном замораживании», сделанного на российско-китайском саммите 2017 года, что позволяет России позиционировать себя в качестве «посредника». Пригласив Ким Чен Ына на предстоящий в сентябре Восточный экономический форум, Россия, вероятно, сможет ещё сильнее обозначить своё присутствие в случае, если ей удастся организовать встречу северокорейского лидера с премьер-министром Японии Абэ Синдзо.

В условиях ограниченности реального потенциала влияния, у России, если она намерена вести себя в качестве «державы», нет иного выбора, кроме как придерживаться курса на продолжение нынешнего состояния дел. В этом смысле исход американо-северокорейского саммита оказался весьма кстати.