Канэко Мисудзу и её детские стихи: «Все разные, и все хорошие!»

Хорошо, что вы такие, как есть!

Я, птичка и колокольчик

Даже расправив руки,
В небо не поднимусь,
А птичка умеет летать, но не может
Бегать так быстро, как я.

Даже если дрожу,
То чистый звук не издам,
А тот колокольчик звонкий
Не споёт столько песен, как я.

Колокольчик, птичка и я,
все разные, и все хороши.

Это один из шедевров Канэко Мисудзу. С какой радостью сказано, что все мы разные, и все хороши! «Хорошо, что ты – это ты!» – говорят стихи. Всё на Земле, включая людей, могло появиться как раз потому, что все разные, и все могут существовать потому, что отличаются от других. Если кто-то родился, он уже получил высший балл на экзамене.

Чтобы суметь взглянуть на мир глазами Мисудзу, нужно отказаться от представлений о человеке или даже о себе как центре этого мира.

Самое главное в этом произведении – предпоследняя строка. В названии стихотворения «Я, птичка и колокольчик», но в этой строке «я» смещается и идёт после остальных – колокольчик, птичка, и уже потом «я». Переход от «я и ты» к «ты и я» – тогда-то и рождается это мироощущение, когда в первую очередь думают не о себе, когда «все разные, и все хорошие».

Ещё один важный момент – перечисление того, что кто-то не может или не знает – летать в небе, бегать по земле, издавать красивые звуки, помнить песни.

При рождении мы ничего не можем и не знаем, понемногу обретаем знания и способности – и склонны дискриминировать тех, кто чего-то не может или не знает.

Мисудзу напоминает нам, что неспособность и неведение – изначальны, и лишь потом мы обретаем способности и знания. Каждый в своё время обретает свой объём знаний и способностей, и она помогает осознать, что всё существующее несравнимо и по-своему прекрасно.

Мы не видим, а это есть!

Звёзды и одуванчики

Глубоко на дне синего неба,
Подобные камушкам в море
Лежащие там до прихода ночи
Звёзды нам не видны.
   Невидимы – но они есть!
   Есть и то, чего мы не видим!

Летят семена одуванчика,
Забиваются в тесные щели меж черепицей,
Прячутся там до прихода весны –
Их сильные корни нам не видны.
   Невидимы – но они есть!
   Есть и то, чего мы не видим!

«Невидимое есть, существует то, чего мы не видим», – говорит Мисудзу людям, которые склонны принимать во внимание только то, что могут увидеть. Это напоминает то, как она писала о сардинах, справляющих поминки по ушедшим на дне морском, в стихотворении «Хороший улов».

Из других невидимых вещей можно назвать воздух, заполняющий всё пространство вокруг нас. Именно он сохраняет нам жизнь. Важная проблема этого стихотворения – недостаток нашего воображения и способности глубоко чувствовать из-за того, что мы склонны забывать или не замечать то, что не можем увидеть – звёзды днём, корни одуванчика – хотя они не видны не потому, что не существуют.

Осознание этого может принести облегчение, напомнить о собственном существовании и вызвать желание обратить внимание на всё сущее.

Мисудзу говорит, что невидимое – тоже есть, существуют вещи, которых мы не видим, а 18 лет спустя Сент-Экзюпери в «Маленьком принце» (перевод Норы Галь) скажет: «Самого главного глазами не увидишь». Важные озарения повторяются в разное время в разных местах.

Самое важное глазами не увидишь

Снег под ногами

Снег наверху
Мёрзнет
В лучах холодной Луны

Снегу внизу
Тяжело
Под ногами сотен людей

Снегу в середине
Одиноко,
Не видно ни неба, ни земли

При чтении «Снега под ногами» восхищает то, что автор рассказывает о снеге, воспринимая его не просто как снег вообще, а конкретный «снег наверху», «снег внизу», «снег в середине». Я могу представить себе снег наверху и снег внизу, но, наверное, никто раньше не думал о «снеге в середине».

Когда я читаю «Снег под ногами», я вспоминаю одного деревенского старосту в то время, когда я ездил смотреть на дрейфующий лёд на Хоккайдо. Староста нас встретил и наизусть читал «Снег под ногами».

«Снегу в середине // Одиноко // Не видно ни неба, ни земли», – читал он с улыбкой, но его лицо на миг посерьёзнело, и он вдруг заплакал. «Больше чем за семьдесят лет я перевидал много снега, но ни разу не думал о снеге в середине. Мне стыдно, что дожил до этих лет, не видя по-настоящему важных вещей», – и снова заплакал.

Тогда меня охватило подозрение – а я сам, не жил ли и я, не замечая по-настоящему важного, как этот деревенский староста, до того времени, когда меня глубоко тронули детские стихи Мисудзу?

Мне кажется, что когда мы читаем детские стихи Мисудзу, они всегда обращаются к нам с вопросом: «А не таков ли ты сам?».

Стихи Канэко Мисудзу: «Полное собрание сочинений Канэко Мисудзу» (изд-во JULA)
Фотопортрет Канэко Мисудзу предоставлен «Обществом сохранения творчества Канэко Мисудзу»
Иллюстрации: moeko