К 50-летию Никсоновского шока: «дешевая Япония», порожденная синдромом боязни удорожания йены

На что ставил ловкач Никсон?

Заявление Никсона, которое в Японии стали именовать «Никсон-шоком», сопровождалось пакетом мер, в число которых входило распоряжение о замораживании американских внутренних товарных цен и ставок оплаты труда, а также введение дополнительного импортного сбора величиной 10%.

Нагромождение расходов, связанных с Войной во Вьетнаме, завело в тупик курс «И пушки, и масло». Увеличение инфляции и безработицы внутри страны наряду с накапливанием дефицита в экономических отношениях с внешним миром пошатнули доверие по отношению к доллару. Никсон ловко поставил на попытку разом изменить ситуацию на противоположную.

Еще за несколько месяцев до этого на валютных рынках шла распродажа доллара, и немецкая марка, ставшая целью спекулянтов в качестве «сильной валюты», переходила к плавающему (переменному) биржевому курсу. Правительство Японии, полное решимости отстаивать до последнего фиксированный курс 360 йен за доллар, сохранявшийся 22 года, выработало программу «Восемь пунктов для йены», которая, в числе прочего, предполагала ускорение либерализации импорта. Тем самым власти страны намеревались избежать ревальвации национальной валюты.

Прозорливость императора Сёва

И тут, как гром средь ясного неба, грянул «Никсоновский шок» (по японскому времени он пришелся на 16 августа). Мнения в правительстве о том, следует ли закрыть валютный рынок или позволить ему продолжать работу, разделились, и хотя действовать приходилось наспех, некоторые сохраняли холодную голову. Двадцатого августа император Сёва (Хирохито), заслушав на императорской вилле в Насу доклад о развитии ситуации министра финансов Мидзуты Микио, высказал свое мнение по самой сути: «Полагаю, что ревальвация йены, о которой у нас в стране говорят с необычайной мрачностью, является благом, поскольку она повышает международную ценность национальной валюты Японии. Не следует ли донести до народа этот светлый аспект?»

Эти слова стали проявлением проницательности человека, в молодости руководившего государством и располагающего опытом довоенной эпохи плавающих валютных курсов.

В конце концов стало ясно, что цель США состоит в том, чтобы переопределить заново курсы национальных валют путем многосторонних согласований. При этом «ценой предложения» для Японии была ревальвация йены приблизительно на 25%. И хотя Япония была на какое-то время вынуждена отпустить йену в свободное плавание, она стала подавлять удорожание своей валюты путем рыночных интервенций – практики, которую министр экономики ФРГ Карл Шиллер окрестил «грязным» – подвергаемым манипулированию – плавающим курсом.

После целого ряда многосторонних переговоров в середине декабря 1971 года министры финансов десяти стран на совещании в Смитсоновском музее в Вашингтоне определили новые обменные курсы валют ведущих государств. Курс японской йены составил 308 йен за доллар, что стало самой большой ревальвацией среди участвующих стран – на 16.88%.

Угроза удорожанием йены на торговых переговорах США с Японией

Хотя этот результат стал итогом торга Мидзуты Микио с министром финансов США Джоном Конналли, в самой Японии многие восприняли ревальвацию как далеко выходящую за рамки ожидаемого. Премьер-министр Сато Эйсаку, которого проинформировали о ходе переговоров, записал в своем дневнике: «Полагаю, что столь большая ревальвация ведет к экономической депрессии – беспокоюсь, как бы обойтись без больших неприятностей». Между тем Токийская фондовая биржа отреагировала на следующий день ростом котировок акций. «Не берусь судить, что тут к чему», – отреагировал на это Сато в своем дневнике.

Так называемая «Смитсоновская система» не продержалась долго, не говоря уже о восстановлении фиксированных обменных курсов валют. Беспокойство по поводу доллара вспыхнуло вновь, и к весне 1973 года валюты ведущих стран постепенно перешли к системе плавающих котировок, ежедневно определяемых валютным рынком.

Однако и с переходом к системе плавающих курсов неприязнь Японии по отношению к росту йены, эффект от которого аналогичен ревальвации – так называемый «синдром боязни дорогой йены» – никуда не исчез. Стремясь сдерживать удорожание йены, монетарные власти шли на масштабные рыночные интервенции, скупая доллар и сохраняя избыточную йеновую ликвидность, накачивая цены на товары и стоимость земли. И когда ситуацию усугубил нефтяной кризис (в октябре 1973 года), на какое-то время Япония оказалась во власти «взбесившихся цен».

Соединенные Штаты догадывались о «слабом месте» Японии – синдроме боязни дорогой йены, и занимались своего рода словесными интервенциями, выступая с угрозами в духе «йена обязательно подорожает» и используя этот прием как рычаг на переговорах с Японией по вопросам торговли. Постоянное давление удорожанием йены с американской стороны стало фоном, на котором с 1970-х и на протяжении 1980-х годов между Японией и США велись переговоры по разным категориям товаров – сначала по текстилю, а затем по стали, цветным телевизорам, автомобилям, полупроводникам и др., и заключались соглашения, по которым японская сторона была вынуждена ограничивать экспорт, увеличивать импорт и так далее.

Слишком эффективное соглашение «Плаза»

Время шло, и настало 22 сентября 1985 года. На совещании министров финансов и управляющих центральных банков «большой пятерки» – Соединенных Штатов Америки, Великобритании, Германии, Франции и Японии, которое состоялось в нью-йоркской гостинице «Плаза» по приглашению министра финансов США Джеймса Бейкера, было достигнуто так называемое соглашение «Плаза» – стороны договорились согласованно стимулировать удешевление доллара. Администрация президента США Рональда Рейгана стремилась сдержать инфляцию, и Федеральная резервная система под руководством Пола Волкера резким ужесточением монетарной политики вызвала взлет учетных ставок. Высокие ставки стимулировали приток капиталов в Соединенные Штаты, и доллар вздорожал. Опасаясь расширения дефицита внешней торговли, Соединенные Штаты потребовали стимулировать удешевление доллара путем согласованных рыночных интервенций.

Когда участники заключали соглашение в «Плазе», доллар стоил около 240 йен. Министр финансов Японии Такэсита Нобору, участвуя в совещании «пятерки», по всей вероятности, намеревался прийти к удорожанию йены и удешевлению доллара примерно до 200 йен за доллар. Но остановить удорожание йены не удавалось. Примерно через 3 года после достижения соглашения доллар подешевел по отношению к йене приблизительно наполовину.

Органы валютного регулирования пытались остановить рост курса йены массированными интервенциями, скупая доллар. Банк Японии, пять раз снизив учетную ставку, довел ее до самого низкого в истории уровня в 2.5%, и сохранял такой уровень целых 2 года и 3 месяца. В рамках «Политики борьбы с депрессией из-за удорожания йены» власти шли на колоссальные траты, главным образом, не жалея средств на финансирование общественных работ.

В условиях избытка денег, предлагаемых по низким ставкам, товарные цены были стабильны, но вместе с тем разогревались котировки акций и цены на землю. Как указывает французский экономист Тома Пикетти, это породило «самые огромные мыльные пузыри с 1970 по 2010 год».

Самая низкая зарплата в «Большой семерке»

Пузыри на рынке активов лопнули в начале 1990-х годов – сначала акции, а затем и земля, но пока финансовые институты занимались решением ставшей их следствием проблемы «плохих долгов», они оказались втянуты в финансовый кризис второй половины 1990-х. С тех пор вот уже четверть века в экономике Японии так и не прекращается дефляция. В последнее время часто говорят о «дешевой Японии». До начала событий, связанных с коронавирусом, в Японии наблюдался резкий рост числа иностранных туристов: проживание в гостиницах и питание в ресторанах стало дешевым по меркам промышленно развитых стран, и есть мнение, что именно эта дешевизна притягивала гостей из-за рубежа.

Упала и покупательная способность Японии. На зарубежном рынке крабов и других дорогостоящих продуктов питания все чаще возникает ситуация, когда Япония «проигрывает торг» новым индустриальным странам. Иначе и быть не может, ведь если говорить о покупательной способности национальной валюты, то отражающий ее «реальный эффективный валютный курс» йены упал до менее чем половины от пиковой величины 1995 года, а относительно 2010 года падение составляет порядка 30%.

Подешевели и заработные платы. Согласно исследованию средней заработной платы (на основе паритета покупательной способности) в странах-участницах Организации экономического сотрудничества и развития (ОБСЕ), годовой доход в Японии величиной 38 600 долларов (в 2019 году) является самым низким среди стран «Большой семерки». Он составляет не более 60% от американского (65 800 долларов) и чуть больше 70% от немецкого (53 600 долларов).

Боязнь удорожания йены – плохой советчик при выборе политического курса

Вернемся к 1985 году – временам «соглашения в Плазе». В том году Япония занимала первое место в мире по экспорту промышленной продукции. И прежде удорожания йены следовало бы продумать, «что делать дальше» стране, которая выступала «мастерской планеты»,

Воспринимавшее удорожание йены как «национальное бедствие» правительство занималось поддержанием внутреннего спроса, раз за разом принимая меры по обеспечению конъюнктуры – главным образом, за счет финансирования общественных работ. В итоге количество занятых в строительной отрасли, которое в 1985 году составляло 5 млн 300 тыс. человек, на пике в 1997 году увеличилось до 6 млн 850 тыс.

А теперь попробуем на минуту представить, что хотя бы какая-то часть колоссальных сумм, потраченных властями на поддержание экономической конъюнктуры, была израсходована на подготовку кадров в сфере информационных технологий, например, программистов, или на экономическую поддержку при создании новых предприятий. Как раз в 1990-е годы были основаны американские компании Amazon и Google, а в 2004 году – Facebook. Быть может, предприятия уровня GAFA рождались бы при таком развитии событий и в Японии.

Дорогая йена создает препятствия предприятиям-экспортерам, но национальным потребителям она позволяет приобретать задешево импортные товары и наслаждаться зарубежными поездками. То, что из одного лишь страха мы не воспользовались преимуществами удорожания йены и предпочли превратиться в «дешевую Японию», стало не самой удачной экономической политикой.

Настанет ли день, когда японский народ сможет, как император Сёва полвека назад, прозорливо назвать удорожание йены: «благом, повышающим ценность национальной валюты Японии в международных отношениях»?

Фотография к заголовку: президент США Ричард Никсон в телевизионном обращении к нации объявляет: «Свободный обмен доллара на золото прекращается», 15 августа 1971 г., (© AP / Aflo)