Отстранение Цинь Гана как проявление режима Си Цзиньпина: китайская политика и дипломатия при сильной однополярной власти

Падение министра обороны вслед за министром иностранных дел?

Похоже, что в китайской политике происходят необычайные события. С июня 2023 года ничего не сообщается о судьбе о судьбе министра иностранных дел Цинь Гана, что породило самые разнообразные слухи, а 26 июля он был официально освобожден от должности, и внешнеполитическое ведомство по совместительству возглавил Ван И, в прошлом уже занимавший пост министра иностранных дел. Приблизительно в то же время командующий и комиссар ракетных войск НОАК, а затем в период с августа по сентябрь и министр обороны Ли Шанфу исчезли из поля зрения и, по имеющимся сообщениям, были отстранены от власти. Ситуация, когда чуть больше чем за полгода один за другим исчезают руководители, занимающие ключевые посты внешнеполитического и оборонного ведомств, определенно не является рядовой.

Цинь Ган, креатура самого Си Цзиньпина, был в Министерстве иностранных дел звездой, быстро взошедшей до руководителя этого ведомства. В июле 2021 года его назначили послом в США, в октябре 2022 года на XX съезде КПК он стал членом Центрального комитета, а в декабре того же года был повышен до министра иностранных дел. В марте 2023 года Цинь Ган стал членом Госсовета, будучи самым молодым членом руководства.

По поводу его таинственного падения с таких головокружительных высот высказываются самые разнообразные объяснения. В их число входят, к примеру, коррупция и разврат, конфликты по поводу политики на американском направлении, подозрения в шпионаже, а также борьба за политическую власть. Но как бы убедительно ни выглядели все эти теории, точных сведений на данный момент слишком мало. Согласно свежему номеру The Wall Street Journal, в коридорах власти отстранение Цинь Гана объясняют тем, что будучи послом в Соединенных Штатах он тайком завел ребенка с любовницей, а это могло представлять собой уязвимость перед американской разведкой.

Между тем, будучи смещен с должности министра иностранных дел, Цинь Ган остается в составе Госсовета, и причины такого положения также неясны. К тому же невозможно определенно констатировать наличие или отсутствие связи между его отставкой и недавними кадровыми подвижками в руководстве вооруженных сил, в частности, отставками в командовании ракетных войск и исчезновением министра обороны Ли Шанфу.

Мы не знаем истинных обстоятельств отставки Цинь Гана. Но можно полагать, что этот инцидент отражает тенденции в китайской политике после XX съезда КПК. В данной статье автор предлагает порассуждать о характерных особенностях режима сильной единой власти Си Цзиньпина, на фоне которых произошла отставка Цинь Гана, а также о влиянии, которое такой режим оказывает на внешнюю политику Китая.

Ожесточается ли политическая борьба в элитах при режиме с одним полюсом власти?

XX съезд Коммунистической партии Китая провел кадровые назначения, всецело следуя воле генерального секретаря Си Цзиньпина – по крайней мере внешне это выглядит как окончательное становление его единоличной власти. Это значит, что сформировалась система, отличная от эпохи правления Цзян Цзэминя или Ху Цзиньтао, когда политика приводилась в движение балансом между различными политическими фракциями.

Вопрос состоит в том, почему же в данной ситуации происходит такое количество кадровых перестановок, наподобие случая с Цинь Ганом? Ведь сил, способных бросить вызов Си Цзиньпину, больше не существует? И почему такие инциденты происходят при том, что практические все назначения высокопоставленных руководителей проводятся по итогам личного собеседования с Си Цзиньпином?

По мнению автора, в этом проявляется чрезмерность утверждения власти верховного лидера. В сравнении с политикой, определяемой балансом между различными фракциями, при единоличной власти сильного лидера у подчиненных появляется мощный стимул стремиться заслужить оценку в глазах верховного руководителя, и между ними развертывается соперничество. При всем при том вряд ли кому-то придет в голову возражать или идти наперекор Си Цзиньпину. Во власти, объединенной под одной фигурой, идет борьба, которую можно называть «придворной» – за то, кто лучше всех уловит волю верховного руководителя, кто будет пользоваться его наибольшим доверием и т.п. Такое состояние элиты может с легкостью приводить к гораздо более агрессивному соперничеству, нежели в системе с несколькими фракциями. В условиях, когда полностью завершилось формирование единственного полюса власти Си Цзиньпина, при полном отсутствии явного наследника следует полагать, что внутриполитическая борьба в Китае не сошла на нет, а напротив, становится еще более энергичной.

Если следовать этой логике, то отставку Цинь Гана можно рассматривать как отражение определенной структурной слабости системы единоличной власти Си Цзиньпина. Не исключено, что произошедшие за последнее время отставка министра обороны и кадровые изменения в командовании ракетных войск тоже являются ее проявлением.

Особенно неблагоприятными в среде китайских элит являются подозрения в связях с Соединенными Штатами в условиях обостряющегося противостояния между Китаем и США. Если обратиться к истории Коммунистической партии Китая, то формулировка «скрытый внутренний вражеский агент» наносила наиболее мощный удар по оппонентам в борьбе за власть, служа ярлыком, который чаще всего навешивали с целью полной ликвидации соперника.

Имеются опасения, что усугубление антагонизма сильной власти Си Цзиньпина с Соединенными Штатами крайне ужесточит чистки и политическую борьбу в китайском руководстве.

Укрепление руководящей роли партии в МИДе

Еще одной тенденцией в китайской политике, которую следует особо выделить, является усиление руководящей роли партии. В китайской власти, именуемый «фрагментированной авторитарной системой», как и следует из названия, процесс принятия решений несколько более сложен, нежели обязательное принятие решений партийным центром – с одной стороны, политическая власть монопольно принадлежит Коммунистической партии Китая, но вместе с тем в реальном политическом процессе она в значительной степени децентрализована. С началом правления Си Цзиньпина приблизительно в 2012 году стали считать, что такое положение дел вредит единству внешнеполитического курса Китая.

Си Цзиньпин добивался централизации процесса выработки политического курса в дипломатии. В особенности он стремился укрепить функции координации политических решений сверху вниз по вертикали власти. В мае 2018 года была учреждена Комиссия по иностранным делам ЦК КПК. Таким образом был повышен статус прежней Центральной руководящей группы по иностранным делам, которая теперь стала официальной комиссией.

Прежде Центральная руководящая группа занималась согласованиями между различными отделами в области внешней политики, однако ее заседания проводились по мере необходимости, то есть работа, обеспечивающая согласованность между ведомствами в данной области, не велась в повседневном режиме. Теперь же за счет повышения статуса до комиссии образован полноценный формальный механизм согласований. В июне Си Цзиньпин на заседании Комиссии по иностранным делам подчеркнул, что самая важная задача – «на основании полномочий ЦК КПК обеспечивать единое централизованное руководство партийными делами на внешнеполитическом направлении».

В дополнение к концентрации полномочий принятия политических решений на уровне высшего руководства, Си Цзиньпин усиливает прямой и косвенный надзор за внешнеполитическим ведомством страны. Очень символично назначение заместителя начальника организационного отдела ЦК КПК Ци Ю на пост секретаря партийного комитета МИД.

В Китае в каждом государственном учреждении имеется партком, который обладает большим влиянием на принимаемые решения о политике данного учреждения. Во внешнеполитическом ведомстве секретарь партийного комитета – второе лицо после министра иностранных дел. При этом в случае Ци Ю необычно то, что он – выходец из Организационного отдела ЦК, который занимается внутрипартийными делами – получил статус второго человека в МИД, не имея в прошлом опыта работы на внешнеполитическом направлении.

Для ликвидации риска недостаточно полного исполнения в МИД распоряжений Си Цзиньпина и в целях обеспечения всецелого следования курсу партии меры принимаются вплоть до избыточных.

Незначительные флуктуации в реализации при неизменности основ политического курса

Какие особенности могут проявиться во внешней политике Китая при режиме столь сильного единоначалия Си Цзиньпина? Во-первых, небольшие непоследовательности и незначительные колебания внешнеполитического курса. Это отнюдь не значит, что по поводу внешнеполитического курса часто возникают серьезные конфликты или шатания. По мнению автора, в высшем руководстве Китая нет расхождения взглядов на политику в отношении Соединенных Штатов, и поэтому нынешние кадровые перемены практически не окажут влияния на китайскую дипломатию. В основе сегодняшнего курса политики на американском направлении лежат решения Си Цзиньпина; эта линия направлена на то, чтобы, даже в какой-то мере стабилизировав отношения с США, не доверять их намерениям и развернуть широкое соперничество с Соединенными Штатами в политике, дипломатии, а также в интеллектуальной, экономической, военной и других областях.

Тем не менее в условиях кадровых перемен существует возможность возникновения некоторой нестабильности и незначительных подвижек и колебаний при всей неизменности основного курса. Внутренние нестабильности режима Си Цзиньпина (при отсутствии нестабильности власти самого Си) с большой вероятностью могут послужить источником незначительных непоследовательностей и колебаний в реализации внешнеполитического курса.

Во-вторых, так называемая «конфронтационная дипломатия», будет безусловно продолжена. Как следствие нестабильностей внутри администрации Си Цзиньпина и ужесточения партийного контроля над внешнеполитическим ведомством, в МИДе стали несколько чрезмерно реагировать на указания Си Цзиньпина и Компартии. Это приводит к жестким внешнеполитическим формулировкам и действиям, наблюдаемым в последние годы.

Правительство Си Цзиньпина уделяет большое внимание усилению своей внешнеполитической влиятельности с целью разрушить идеологическую гегемонию Запада, заполучив то, что оно именует «правом задавать дискурс в международных делах». Под этим подразумевается сила, позволяющая продвигать свои взгляды и нарративы и отвергать мнения несогласных.

Эта тенденция, вероятно, сохранится и в дальнейшем. Фактически, в случае со сбросом в океан обработанной системой ALPS воды с поврежденной АЭС «Фукусима-1» китайские дипломаты и масс-медиа не только выступили заодно, резко критикуя Японию, но и занимались распространением новостных фейков.

По мере того как затягивается пребывание у власти правительства Си Цзиньпина, хотя власть самого Си называют сильной, становится заметна и внутренняя нестабильность выстроенной системы. Нестабильность для Си Цзиньпина связана с тем, что с каждым прожитым годом все актуальнее становится вопрос о наследнике. Следует предположить, что повышается вероятность возникновения борьбы за высшую власть. Разумеется, данная проблема отразится и на дипломатии. Нам следует действовать с учетом наличия в Китае этих системных рисков.

Фотография к заголовку: Министр иностранных дел Китая Цинь Ган приветствует прибывшего с визитом государственного секретаря США Энтони Блинкена (слева) перед началом переговоров, 18 июня 2023 г., Дом для государственных гостей Дяоютай, Пекин (© Jiji Press)