Беседа с автором книги «Черри Ингрэм: англичанин, спасший японские вишни»

Коллингвуд «Черри» Ингрэм (предоставлено семьёй Ингрэм)

Цветущая сакура – один из наиболее узнаваемых символов Японии. Так что многие удивятся, узнав, что на протяжении десятилетий во второй половине XIX в. это национальное достояние пребывало в таком- небрежении, что большинство разнообразных видов вишнёвых деревьев, растущих в Японии, оказались на грани исчезновения, вытесненные единственным доминирующим сортом.

Ещё удивительнее, что исчезновение нежных цветов, которые являются символом японской весны, было предотвращено благодаря вмешательству британского садовода. Имя Коллингвуда Ингрэма (1880-1981), получившего прозвище Черри, «вишня», было почти забыто историей.

Богатство британских вишен

То, что имя Черри Ингрэма сегодня на слуху, в немалой степени заслуга Абэ Наоко, журналистки и писательницы, которая с 2001 года живёт в Лондоне. Её книга «Черри Ингураму: нихон но сакура о сукутта игирисудзин» получила престижную премию Японского клуба эссеистов в 2016 году, вышла на английском языке в 2019 году под названием «Черри Ингрэм: англичанин, спасший японские вишни», и с тех пор переведена на шесть других языков, включая китайский и испанский.

«Когда я поселилась в Англии, я была удивлена количеством цветущих вишнёвых деревьев, которые я видела по всей стране: в парках, на улицах и в частных садах», — говорит Абэ, живущая сейчас в Эпсом-Даунс, недалеко от Лондона.

«И каждую весну все мои японские друзья задавались вопросом, почему здесь так много разных сортов вишни и почему сезон их цветения длится намного дольше, чем в Японии».

Вишни сорта тайхаку в саду Эйнвик, Нортумберленд, где каждую весну проводится мемориальная церемония (предоставлено Маргарет Уиттэкер)

Любовь к Японии с первого взгляда

Абэ обратила внимание, что в Японии сегодня до 90% городских вишнёвых деревьев относятся к сорту сомэй-ёсино, тогда как в Великобритании разнообразие видов больше. Цвет лепестков у них варьируется от насыщенных оттенков до белого, а формы цветков могут заметно различаться. При таком разнообразии сортов самые ранние начинают цвести в начале марта, а самые поздние — в середине мая, что позволяет сезону цветения длиться несколько месяцев.

В Японии, напротив, бледно-розовые цветы доминирующего сорта сомэй-ёсино распускаются и исчезают максимум в течение двух недель независимо от местности.

Британия обязана богатством своих цветущих вишен Коллингвуду «Черри» Ингрэму, человеку, которого Абэ описывает как целеустремлённого и эксцентричного, одержимого любовью к цветению сакуры.

Коллингвуд Ингрэм родился в 1880 году в Лондоне, в семье сэра Уильяма Ингрэма, члена парламента и управляющего директора Иллюстрейтед Лондон Ньюс. В юности он увлекался орнитологией. Все своё свободное время Коллингвуд посвящал наблюдению за птицами возле загородного дома семьи в графстве Кент, определяя их виды и делая зарисовки. К концу 1890-х годов его интересы обратились к Японии.

Коллингвуд Ингрэм в охотничьем костюме, в возрасте 16 лет (предоставлено семьёй Ингрэм)

Он прибыл в Нагасаки во время своей первой поездки в сентябре 1902 года и сразу же влюбился в сельские пейзажи Японии. Перенаселённые и загрязненные города произвели на него меньшее впечатление. Ингрэм вернулся в Японию со вторым визитом в 1907 году, к этому времени женившись, и отправился на поиски редких видов птиц. Вернувшись в должности офицера с Первой мировой войны, он приобрёл Грейндж, просторный особняк в деревне Бененден, Кент. Дом был построен Гэйторном Гэйторном-Харди, крупным землевладельцем и политиком, принявшим титул лорда Крэнбрука 1878 году.

Грейндж весной 2015 года. Теперь это дом престарелых, на территории которого растут 40 вишнёвых деревьев мацумаэ, посаженных в ознаменование нового тысячелетия (фото Абэ Наоко)

Так случилось, что в саду в Грейндже росли два зрелых декоративных вишнёвых дерева сорта хокусай. Впервые увидев их в цвету, Ингрэм был очарован. Это стало началом увлечения длинною в жизнь, поскольку он поставил перед собой амбициозную цель задокументировать все виды цветущей сакуры, произрастающие в Японии, а также создать новые сорта, такие как окамэ и уминэко, путём искусственной гибридизации. В своё время в саду Ингрэма росло не менее 130 видов вишнёвых деревьев.

Цветущее дерево тайхаку в поместье Грейндж (Фото Абэ Наоко)

Окамэ (слева) и уминэко, названные Ингрэмом в честь чернохвостой чайки, распространённой в Японии (фото Абэ Наоко)

Третья — и последняя — поездка Ингрэма в Японию состоялась в 1926 году, когда он провёл семь недель, прочёсывая страну от Кюсю до Киото, Хаконэ и Токио в поисках редких и малоизвестных сортов вишни и устанавливая прочные связи с японскими экспертами и коллегами-садоводами, которые разделяли его страсть. Однако это паломничество оставило горькое послевкусие.

Ингрэм был глубоко разочарован, обнаружив, что десятки сортов, которые он видел во время своего предыдущего визита в Японию, почти не встречаются, а многие и вовсе исчезли, вытесненные широко распространившимся сортом сомэй-ёсино. И очень немногие обычные японцы понимали, что происходит или были озабочены ситуацией.

Возвращение тайхаку на родину

Но Ингрэма ждали и приятные открытия. Ведущий японский эксперт по цветению сакуры Фунацу Сэйсаку показал Ингрэму свиток с изображением вишнёвого дерева, который его прадед нарисовал около 130 лет назад. К тому моменту этот вид деревьев считался вымершим. Однако Ингрэму удалось заверить Фунацу, что этот вид не исчез полностью, поскольку одно таких деревьев прекрасно себя чувствовало в его саду в Кенте. И он поклялся вернуть этот вид на родину.

Фунацу Сэйсаку, фото сделано Ингрэмом в 1926 году (предоставлено семьёй Ингрэм)

Первоначальные усилия, предпринятые в первые годы после возвращения Ингрэма домой, потерпели неудачу, так как долгое морское путешествие в тёплом климате было губительно для черенков, которые он отправлял в Японию. Однако в 1932 году, на пятой попытке, Ингрэм вложил открытые срезы черенков в расщеплённый картофельный клубень, чтобы сохранить их от пересыхания, и отправил партию по более прохладному маршруту, поездом по Транссибирской магистрали. Черенки пережили путешествие и утраченный сорт был успешно возрождён в Японии.

Цветущая вишня тайхаку в Грейндже (фото Абэ Наоко)

Тревожный символизм сакуры

Ингрэм был в ужасе от индустриализации, которая нанесла столь значительный ущерб природной красоте Японии во имя промышленной гонки за развитыми государствами Запада. Но также его тревожило появление неприкрытого национализма. Больше всего его шокировала попытка правительства, возглавляемого военными, превратить цветущую сакуру из предмета любования и поэтического вдохновения, которым она была на протяжении веков, в символ готовности умереть в бою за императора.

Японский милитаризм и национализм усилились в 1930-х годах. Кульминацией этой политики стало начало тихоокеанской фазы Второй мировой войны и, в конечном счёте, поражение Японии в 1945 году.

Страница из записной книжки Ингрэма, описывающая сорт тайхаку (Предоставлено семьёй Ингрэм)

Абэ считает, что существует связь между тем как фанатично Япония следовала своим политическим целям в первые десятилетия XX в. и тем как ради процветания единственного сорта вишнёвых деревьев, сомэй-ёсино, были забыты прочие виды. Она напоминает, что Ингрэм предупреждал о том, что Япония находится на пороге потери своего разнообразия вишнёвых деревьев.

«Во время своего визита в 1926 году он предупредил, что разнообразие, над развитием которого предки так усердно трудились, исчезает, – говорит Абэ. – И не будет большим преувеличением сказать, что если бы он не призвал к решительным мерам, то через пятьдесят лет нам пришлось бы отправляться в английский сад, чтобы увидеть цветущую вишню».

К сожалению, по её словам, подавляющее большинство посаженных в Японии вишнёвых деревьев – сомэй-ёсино, и чтобы полюбоваться другими сортами, надо специально искать их. Некоторые виды, несомненно, полностью вымерли.

«Большинству людей сегодня на самом деле все равно, поскольку сомэй-ёсино довольно красивы, – замечает Абэ. – К тому же они быстро растут, легко размножаются, а соцветия на них появляются раньше листьев, что помогает создать это волшебное впечатление розового облака во время цветения».

Вишни сорта сомэй-ёсино цветут вдоль рва в парке на месте замка Такада в Дзёэцу, Ниигата (фото Pixta)

Вишни примирения

В последние годы Второй мировой войны сотни военнопленных союзников, попавших в плен при падении Малайи и Сингапура, были отправлены на работу в шахты, на верфи и другие промышленные объекты по всей Японии. Часто они содержались в ужасающих условиях и без достаточного количества продовольствия или медицинской помощи. Ещё мальчиком селекционер Асари Масатоси слышал от своего брата истории о бесчеловечных условиях содержания военнопленных в лагере недалеко от их дома в Хакодатэ, Хоккайдо.

Асари Масатоси (фото Абэ Наоко)

Работая учителем начальной школы, Асари стал одним из ведущих японских экспертов по цветению сакуры – и большим поклонником Черри Ингрэма. В 1993 году он неожиданно получил запрос на 30 сортов вишни мацумаэ от британского садовода, которому было поручено импортировать новые сорта для посадки в Большом Виндзорском парке, в поместье британской королевской семьи неподалёку от Лондона.

Асари отказался принять оплату за деревья, которые должны были отправиться в Англию, объяснив, что это его способ выразить свои «искренние соболезнования и сожаления тем, кто погиб во время войны, и их семьям, понёсшим тяжёлую утрату».

Сорок деревьев этого сорта в конце концов добрались и до Грейнджа, хотя и спустя долгое время после смерти Ингрэма, и были посажены в ознаменование наступления нового тысячелетия.

Это любопытное, но ни в коем случае не единственное, дополнение к рассказу о том, как так много японских вишнёвых деревьев прижилось в Англии.

Цветущие вишни в парке Мацумаэ на Хоккайдо (Фото Абэ Наоко)

Мягкая сила сакуры

Британцы тоже неравнодушны к цветению, говорит Абэ.

«Я бы сказала, что большинство людей любят вишни, отчасти потому, что когда они начинают цвести после долгой серой английской зимы, их красота приносит людям радость», – отмечает писательница. Британцы также хорошо осведомлены о связи цветущих вишен с Японией, как показывают многочисленные приглашения Абэ выступить с десятками речей и презентаций по всей стране с тех пор, как была опубликована её книга.

Книга Абэ на японском и английском языках

«Я думаю, что цветение сакуры – это форма японской «мягкой силы», – добавляет она. – Японские фильмы, манга и кухня хорошо известны и очень популярны за рубежом. Цветение сакуры также является ярким примером мягкой силы, которая характерна для Японии как пацифистской нации».

«Поскольку мир движется к ещё большей конфронтации, Япония также начала готовиться к отражению угроз в регионе, укрепляя свою оборону», – отмечает Абэ. – Однако я думаю, что японская мягкая сила может сыграть важную роль в содействии укреплению доброй воли и мира между народами».

«Когда я смотрю на то, как японские вишнёвые деревья распространились по Британии, я понимаю, что цветы сделали многое в качестве «послов доброй воли» для улучшения репутации страны, – признаётся писательница. – Чем больше сакуры распространяется по миру и чем больше её любят, тем больше людей знают о Японии и японской культуре. Мы не должны недооценивать эту силу».

Многие разделяют это стремление к миру, которое выражается в понятной всем красоте цветущих вишен.

«Вишни примирения»: сорта мацумаэ в частном питомнике Большого Виндзорского парка (фото Абэ Наоко)

Расширяющийся круг любителей сакуры

Джейсон Гэйторн-Харди потомок и наследник графа Крэнбрука, первоначального владельца Грейнджа. Он известен как большой любитель природы и почитатель трудов Ингрэма.

Во время поездки в Японию на «Золотую неделю» в мае граф и Наоко планировали визит в Хакодатэ, чтобы встретиться с Асари и посетить парк Мацумаэ, где Асари высадил более 10 000 вишнёвых деревьев более чем 200 сортов. Граф также начал работу над вишнёвым садом, посвящённым миру, в своём поместье в Саффолке.

Черри Ингрэм умер в мае 1981 года в возрасте 100 лет, когда с поздно зацветающей вишни имодзэ за окном его спальни в Грейндже облетали бледно-розовые лепестки. Это дерево выросло из саженца, который он привёз в Англию из киотского храма Хирано в 1926 году. Он похоронен рядом со своей женой Флоренс на кладбище местной церкви.

Вишни в цвету в парке Мацумаэ, Хоккайдо (Фото Абэ Наоко)

Фотография к заголовку: Слева направо – сорта окамэ, тайхаку и курсар демонстрируют разнообразие вишни (фото Абэ Наоко)