Фотограф Муда Томохиро раскрывает тайны японской буддийской скульптуры

Отстраниться от мыслей о фотографии

Выступающие на висках вены, морщины вокруг рта, спокойный взгляд... Фотография, на которой запечатлена стоящая статуя бодхисаттвы Мудзяку (Асанга, скульптор Ункэй, принадлежит монастырю Кофукудзи), сделана в естественном освещении и является одним из шедевров фотографа. Реалистический образ бодхисаттвы, выглядящего, как живой человек, запечатлевается в сердце смотрящего.

Бодхисаттва Асанга (яп. Мудзяку)

Встреча с этим бодхисаттвой длилась всего 10 минут. Муда вспоминает, что незапланированная съёмка стала для него особенным опытом.

«Буддийская Вселенная» – это фотоальбом, в котором собраны выдающиеся образцы буддийской скульптуры, в том числе стоящая статуя бодхисаттвы Мудзяку

Это было тогда, когда он фотографировал статую Мудзяку в павильоне Хокуэндо монастыря Кофукудзи для выставки «Ункэй», проходившей в Токийском национальном музее осенью 2017 года. В утренних съёмках участвовало более дюжины людей, в том числе сотрудники храма и музея, а также помощники оператора, и он пошёл на обеденный перерыв, чувствуя удовлетворение оттого, что снимок удался.

Он посмотрел на мобильный телефон, на который пришёл звонок во время съёмок, и увидел, что это звонил друг ещё с университетских времён. Когда Муда ему перезвонил, тот сказал ему: «Мне ампутировали правую ногу у бедра». Он был настолько ошеломлён этой новостью, что у него совершенно вылетело из головы совещание с сотрудниками по поводу дальнейших действий после обеда.

Когда он вернулся в Хокуэндо, одна из дверей, закрытых утром, почему-то оказалась открытой. Когда он вошёл в зал, слабый зимний солнечный свет, проникавший через дверь, отражался от пола, выделяя статую Мудзяку в тусклом помещении.

«Это оно!» – понял фотограф.

Персонал готовился к послеполуденным съёмкам, и в храме никого не было. Все снимки Муда сделал в одиночку за один раз, используя телеобъектив. Он не стремился и не планировал застать именно такой момент. Он совершенно не задумывался о том, что «вот эту скульптуру нужно снимать вот таким образом». В этот момент он почувствовал, что ему удалось воспринять тайну изображения Мудзяку.

Статуя как бы приглашала фотографировать

Можно сказать, что объект фотографии раскрывает свою тайну и как бы предлагает сделать фотографию. Он принимает это предложение и делает снимок. Муда говорит, что объекты делятся богатством содержания сверх ожидаемого, и ему необходимо превратиться в своеобразный «приёмник», чтобы уловить это.

Муда описывает состояние «безмыслия» (мусин), при котором человек отстраняется от повседневного сознания, как «переключение (ума) на нейтральную передачу» или «понижение (уровня) сознания». Это обычно с ним происходит, когда он приближается к фотографируемому объекту и настраивается на него. Он снимает как есть объекты, которые говорят с ним – это и буддийские скульптуры, и произведения искусства, и здания. Объекты разные, но настрой всегда один и тот же.

Что Муда ощущает, когда становится «приёмником»? Он говорит, что чувствует «память молитв» и «память времени», заключённые в объекте. Фотографируя вещи, оставленные людьми в районах, пострадавших от Великого восточно-японского землетрясения, можно почувствовать сильные вибрации воспоминаний тех, кто владел ими при жизни, память о времени до и после катастрофы.

Из альбома «Иконы времени: воспоминания о Великом восточно-японском землетрясении», где собраны фотографии вещей, оставшихся на земле, когда вода отступила после цунами Великого восточно-японского землетрясения 2011 года

Буддийские статуи, существующие сотни и тысячи лет, обладают ещё более сильной памятью. По словам Муды, он как бы «синхронизируется» с вибрациями, которые излучают накопившиеся воспоминания скульптур, чтобы воспринять их – память об Ункэе, верующем буддисте, создававшем буддийские статуи, и всех тех людях, которые складывали ладони в молитве перед этими объектами веры. Он также говорит, что фотографу нужно иметь своеобразный «приёмник», чтобы улавливать всё это.

«Фотография не годится для самовыражения»

Муда не обладал способностью достигать этого состояния с самого начала. Когда он был студентом Университета Васэда, он просился в ученики к Томацу Сёмэй (1930-2012), открывшему новые горизонты в фотографии, которым он восхищался, но получил категорический отказ. Однако они продолжали общаться, Муда получал от него отзывы о своих работах, и однажды Томацу сказал ему: «Ты хочешь заниматься фотографией как средством самовыражения? Фотография – это медиа, которое совершенно для этого не подходит. Гораздо лучше позволяют выразить себя писательство и живопись».

Муда долго сомневался. Разве сами фотографии Томацу не являются средством самовыражения? О чём он вообще говорил? И эти сомнения разрешились только два года спустя. После окончания университета он провёл 18 месяцев в деревне шерпов в восточном гималайском регионе Непала, фотографируя людей и пейзажи.

«Мир вне меня невообразимо шире и глубже. Слишком самонадеянным было бы фотографировать его как форму самовыражения этого крошечного меня. Разумеется, это невозможно. Моя миссия – стать “приёмником” и запечатлеть в фотографиях то, что выражают вещи, и что невозможно передать словами». К такому выводу он пришёл после того, как, по его словам, пережил опыт, радикально изменивший его мировоззрение, в деревне шерпов.

Из первого фотоальбома «Босые ноги света – шерпа», фотографии для которого он снимал во время жизни в деревне шерпа в Гималаях

Томацу говорил, что фотография не подходит для самовыражения. В этот момент сказанное наконец-то дошло до цели и с тех пор остаётся принципом Муды.

Станьте единым целым с частицами света

Его первая работа – «Босые ноги света – шерпа» (1990), представляющая собой сборник работ, снятых в деревнях шерпов. Многие из сборников работ Муды имеют слово «свет» в своих названиях – фотографии средневековых романских церквей и монастырей «Романский стиль: соборы света» (2007), «Камень и свет: цистерцианские соборы в романском стиле» (2012) и «Романский стиль: что скрыто в свете и тьме» (2017).

Страсть Муды к фотографированию в естественном свете восходит ещё к тем временам, когда в детстве дедушка брал его с собой в древние монастыри города Нара. Он мог часами смотреть на буддийские скульптуры, смутно проявляющие свой облик в тусклом свете, проникавшем в храмовый зал. По его словам, он видел частички света и проникал в их душу. И каждый раз он ощущал синхронизацию с тем, что излучал объект.

Он уверился в этом способе и на основе своего опыта в деревне шерпов. В послесловии к книге «Босые ноги света – шерпа» Муда пишет:

Возможно, из-за этой головокружительной смеси рассеянного и плотного света я часто чувствовал странное головокружение. Когда я поднимал камеру и смотрел через видоискатель на мир, мне почему-то казалось, что я нахожусь у входа в иной мир. Я также чувствовал, что тот иной мир проламывает границы, вторгаясь в наш мир в разных местах.

Свет, который улавливает Муда, вызывает сопереживание, не стеснённое границами стран и религий. Когда в Париже проходила фотовыставка, посвящённая романским церковным зданиям, посетители оставляли восхищённые отзывы: «На фотографиях виден свет, который мы ощущаем в церквях с детства», и «Как вы, уроженец Востока, сумели уловить тот свет, который чувствуем мы?»

Мягкий свет проникает через маленькое окно в тёмный лишённый украшений интерьер монастыря, и в свете и тени можно почувствовать божественное. Не доказывает ли это, что «приёмник» Муды Томохиро Рокута смог уловить световые волны, испускаемые накопленными воспоминаниями людей, которые молились здесь уже более 800 лет?

Из коллекции фотографий цистерцианских соборов, построенных в средневековье и романский период «Камень и свет: цистерцианские соборы в романском стиле»

Отражение тайных осколков Вселенной

Муда начал свою карьеру фотографа в плёночную эпоху, но он говорит, что появление цифровых фотоаппаратов стало для него поворотным моментом.

С плёночными фотоаппаратами вы не сможете сразу проверить, как получилось то, что вы сняли. Чем больше фотографий вы сделаете, тем дороже обходится съёмка, поэтому часто приходилось заранее визуализировать идеальную форму, а затем осторожно нажимать на кнопку спуска затвора. Однако в эпоху цифровых технологий такие предосторожности больше не нужны. Сейчас ему уже не нужно отвлекаться на лишние мысли, и он говорит, что с цифровой камерой в поле зрения невзначай попадают некие «тайные осколки Вселенной», которые вы не можете сфотографировать сознательно.

Впервые он фотографировал буддийскую скульптуру цифровой камерой, когда снимал буддийские скульптуры Ункэя. Он не мог использовать большую плёночную камеру в тесноте храма и только поэтому был с цифровой камерой, и там он почувствовал движение чего-то вроде энергии ки, излучаемой буддийской статуей, и нажал на кнопку спуска затвора. Когда он тут же проверил кадр на экране, то увидел, что удалось ухватить именно то, что он чувствовал. Он до сих пор помнит, как у него вырвался восторг: «Ух ты, я снял что-то потрясающее!»

На выставках и других мероприятиях многие его спрашивают, ждёт ли он нужного света, но он это отрицает и говорит, что это совершенно не так, и что он не планирует освещение заранее перед съёмкой. По его словам, он бродит вокруг объектов на месте съёмки и неосознанно фотографирует, когда в неожиданные моменты видит нужный свет. Этот его стиль остаётся неизменным, а благодаря развитию цифровых камер выразительные возможности его фотографий расширяются.

Фотограф, влекомый интуицией, синхронизирует эмоции с изображаемым объектом, и они, отражаясь в его работах, резонируют в сердцах зрителей и распространяются дальше. Вероятно, «антенна» фотографа, улавливающая эти волны, станет ещё чувствительней и продолжит увлекать зрителей в тайны иных миров.

Из сборника фотографий «Буддийская Вселенная гротов Юньган», на которой запечатлены все гроты Юньган; одно из трёх знаменитых мест с подобными гротами в Китае

Интервью: Кондо Хисацугу (редакция nippon.com)
Структура и текст: Сумии Кёсукэ (редакция nippon.com)

Фотография к заголовку и фотографии в тексте: Кавамото Сэйя

Фотография к заголовку: В Музее дзэнской культуры и истории Университета Комадзава