Что такое перевод, или как черпать из другой культуры дырявым ковшиком

«С праздником Ид аль-Адха!» – так ежегодно в первой декаде июня поздравляют друг друга люди на улицах арабского мира.

Ид аль-Адха (Курбан-байрам) – исламский Праздник жертвоприношения. В его основе лежит повествование из священного мусульманского писания – Корана о том, как в момент, когда пастух Ибрахим уже был готов по воле испытывающего его Аллаха принести в жертву собственного сына, Аллах, видя глубину веры пастуха, велел ему принести в жертву барана вместо сына.

Это один из двух главных мусульманских религиозных праздников. На японский язык «Ид аль-Адха» переводят как «Праздник жертвоприношения». Но образ, с которым ассоциируется этот перевод, вряд ли можно назвать удачным. Казалось бы, дословно-буквально все переведено верно: «Ид» означает «праздник», а «аль-Адха» – «жертва», и тем не менее, этот перевод не передает уникальную атмосферу, которую порождает данный праздник. В момент, когда говорят: «Праздник жертвоприношения», в голове у японца возникает образ, скорее связанный с чем-то «пугающим». Я считаю, что от такого перевода, вызывающего сугубо негативный образ, следует отказаться.

Перевод – средство, дающее нам возможность пополнять собственные знания из других культур мира. Но перевод подобен ковшику с множеством дыр. Во многих случаях этим худым ковшом не удается почерпнуть смысл, заключенный в словах, во всей его полноте. Есть масса примеров тому, как замена словом-буквальным переводом, казалось бы, формально выполняя функцию передачи знания, проливает при этом через «дырки в ковшике» глубинный, «теневой» смысл, заключенный в исходных словах.

В мире немало разнообразных вариантов перевода с собственными смысловыми толкованиями. К примеру, то, что перевели на английский как «Праздник жертвоприношения» (Feast of the Sacrifice), на испанский переводится как «Праздник барана» (Fiesta del Cordero), а на турецкий и персидский языки – как «Праздник подношения» и т. д. Между тем во многих арабских и мусульманских странах, таких как Йемен, Сирия, страны Северной Африки (Марокко, Алжир, Тунис, Ливия, Египет) предмет, о котором идет речь, именуют просто «Большим праздником».

Со своей стороны я предлагаю перевести по-новому и воспользоваться именно этим выражением «Большой праздник» вместо вызывающего пугающие ассоциации «Праздника жертвоприношения». А еще, конечно, очень хочется, чтобы как можно большему числу японцев запомнились и стали близки не переводные выражения, будь то «Праздник жертвоприношения» или «Большой праздник», а непосредственное, арабское звучание имени этого события – «Ид аль-Адха».

Желание написать именно об этом празднике возникло у меня оттого, что истинное значение, заключенное в словах «Ид аль-Адха» со всеми «теневыми» смыслами, передать одним переводным выражением, конечно, затруднительно.

Чтобы вырабатывать планы отношений между Японией и арабским миром «на сотни лет», важно стремиться к реализации новой эпохи, безграничной в языковом отношении. Арабский мир сейчас переживает необычайный кризис. Это, с одной стороны, приводит к все более широкому распространению заблуждений и предрассудков по отношению к арабам и исламу, а с другой вызывает у арабов все более критичное отношение к ближневосточной политике, которую проводит Япония.

Двадцать первое столетие, в которое вошли Япония и арабский мир, не является простым линейным продолжением двадцатого. В новом «сложном веке» приходится уживаться одновременно прошлому, настоящему и будущему. Если до сих пор разговоры о взаимоотношениях Японии и арабского мира сводились либо в основном к прошлому, либо главным образом к будущему, то теперь, пожалуй, самое время постараться, чтобы замечать и расшифровывать будущее в прошлом и прошлое в будущем.

В этой новой эпохе необходимо решать задачи, возникающие при выстраивании культурных отношений сегодняшней Японии с арабским миром, извлекая уроки из ограниченных связей прошлого, и вместе с тем заглядывая в светлое будущее, которое лежит впереди, за горизонтом. И в этом смысле хочется возлагать особые надежды на эффективную роль публичной дипломатии и перевода как ее средства.

Фотография к заголовку: Мусульмане поклоняются Каабе – главной святыне мусульманского мира в Мекке в Саудовской Аравии по случаю «Праздника жертвоприношения», 16 июня 2024 г. (AFP/Jiji Press)