Что такое «мягкая сила» государства: лицемерие и правда

Президент Соединенных Штатов Америки Дональд Трамп взял курс на крупное сокращение бюджетных ассигнований и кадров, связанных с благосостоянием, образованием, социальным развитием и другими аспектами жизни развивающихся стран. Кроме того, он вывел страну из Парижского соглашения – стержневого для решения проблем окружающей среды, и в первую очередь для борьбы с глобальным потеплением, тем самым подрывая международную влиятельность Соединенных Штатов в вопросах, связанных с окружающей средой. К тому же он принимает такие меры как ужесточение условий поступления иностранных стажеров в американские высшие учебные заведения, начиная с Гарвардского университета.

В связи с этим курсом и принимаемыми мерами многие представители американской и японской интеллигенции широко критикуют американскую власть за то, что ее действия снижают международную влиятельность «мягкой силы» Соединенных Штатов. Но можно ли считать, что эта критика верна на все сто процентов?

Сама по себе «мягкая сила» является одним видов политического потенциала, действенность которого требуется жестко подкреплять «с изнанки» – так называемой «жесткой силой» потенциала военного и экономического.

Президент Трамп – решительный сторонник укрепления экономического и военного потенциала Соединенных Штатов и использования его в «национальных интересах» США. Иными словами, прежде чем прибегать к «мягкой силе», он стремится в первую очередь добиться наращивания и повышения эффективности «жесткой силы». В этом попытки, предпринимаемые Трампом, вряд ли можно объявлять совершенно неверными.

Вдобавок, следует обратить внимание и на изменения, которые происходят в последние годы в международном сообществе. Не только в Соединенных Штатах, но и в Японии, и в большинстве стран Европы наблюдается ослабевание социального и политического веса интеллигенции, а так называемый «популизм» приобретает все более хронический характер.

«Мягкой силе», связанной с идеями, культурой и этикой, свойственна отстраненность от дискуссий на эмоциях и игры на чувствах. Соответственно, в массовом обществе такая «мягкая сила» практически не имеет эффекта и оттого становится слабой.

Между тем декларируемый Трампом лозунг «Америка прежде всего» будит в американцах чувство патриотизма. Не является ли, если подумать, самой большой «мягкой силой» любой страны именно патриотизм ее народа? И если это так, то политика Трампа не просто не ослабляет «мягкую силу» Соединенных Штатов, но некоторым образом служит ее укреплению.

Впрочем, здесь необходима осторожность, поскольку все это сопряжено со своего рода лицемерием.

Если мы считаем, что политика Трампа «Америка прежде всего» укрепляет патриотические чувства американского народа, то возникает вопрос о том, какие убеждения и устремления будут отстаивать и укреплять американцы с этими патриотическими чувствами?

Будет ли это свобода, права человека и демократия? Или, может быть, дух первопроходцев Дикого Запада? В любом случае, не должны ли составлять ценности, идеи и устремления такого рода самую сердцевину того, что именуется «мягкой силой»?

Но раз так, не является ли лицемерием провозглашать лозунг «Америка прежде всего» и вместе с тем отбрасывать в сторону эти самые ценности и идеи? Иначе говоря, даже если политика «Америка прежде всего» позволяет усилить военный и экономический потенциал, возникает вопрос, реализации каких идей, какой социальной концепции все это будет служить?

С этой точки зрения убежденность многих японцев в том, что мы не должны воевать, провозглашая пацифизм, ставят нас перед сомнениями о том, будем ли мы сражаться, если нас станут лишать прав человека, демократии и свободы. Говорить о том, что и эту борьбу нам следует вести «мягкой силой», решительно отказываясь от силы военной, на мой взгляд, значит лицемерить в ином измерении, несколько отличном от случая с Соединенными Штатами.

Фотография к заголовку: Президент США Дональд Трамп отвечает на вопросы интервью на борту президентского самолета, 1 июля 2025 г. (© AFP/Jiji Press)