От Харадзюку до Сибуи: толпы и молодёжная культура на западе Яманотэ

Центр японской молодёжной моды

Последний этап моей прогулки вдоль линии Яманотэ начинается в Харадзюку – пожалуй, наиболее культовой молодёжной точке Токио. С тех пор, как я переехал в Японию в 1992 году, здесь мало что изменилось. Единственное заметное исключение – это здание вокзала. Построенное в 1924 году, оно было самой старой деревянной станцией города. Эта постройка пережила землетрясения, пожары и бомбардировки Второй мировой войны, но оказалась бессильной перед городской реновацией: по всей видимости, здание не соответствовало современным нормам пожарной безопасности.

Станции кольцевой линии Яманотэ (© Pixta)

Создаётся впечатление, что новое здание, завершённое в 2020 году, целиком состоит из стекла и прямых линий. Оно стало больше, просторнее и гораздо лучше приспособлено к бесконечному потоку людей, приезжающих в один из самых популярных туристических районов Токио. Однако нельзя не заметить, как с его постройкой город всё больше теряет свой облик. К счастью, на этот раз интересы защитников культурного наследия и бизнеса нашли компромисс: старинное здание будет вновь собрано и включено в состав нового торгового комплекса, который планируют открыть в 2026 году.

Новая станция Харадзюку мало похожа на полюбившееся многим деревянное здание старой станции (© Gianni Simone)

Тридцать лет назад я проводил большинство своих уикендов в районе, который называли Хокоса Тэнгоку – «пешеходный рай». Часть проспекта Омотэсандо закрывали для проезда автомобилей, и образовавшееся свободное пространство заполняли инди-рок-группы, брейкдансеры и уличные артисты, которые импровизировали, танцевали и собирали толпы зрителей. Это было чем-то вроде спонтанного культурного фестиваля. Для Токио – редкий случай открытого творческого самовыражения. Как нетрудно догадаться, в 1998 году эту практику прекратили. Сегодня пешеходные зоны выходного дня, отличающиеся, однако, более потребительским характером, можно встретить в Гиндзе, Синдзюку и Акихабаре.

Отдельных представителей субкультуры старого Харадзюку ещё можно встретить у входа в парк Ёёги, где под внимательными взглядами растущего числа иностранных туристов самозваные псевдо-байкеры в кожаных куртках и их спутницы с высокими начёсанными причёсками отплясывают под ритмы американского рок-н-ролла 1950-х и его японских аналогов. Один из них, седой плейбой за шестьдесят, время от времени останавливается, чтобы сделать передышку, затем возобновляет танец, вероятно, мечтая о шоссе 66, классических голубых джинсах и отпуске в Грейсленде у Элвиса.

Безусловно, потребительство в Харадзюку процветает, и сетевых магазинов здесь предостаточно. Однако, в отличие от сверстников в других странах, предпочитающих следить за готовыми предложениями крупных брендов, многие токийские подростки сами создают моду. Вместо того чтобы быть ведомыми, они задают собственные тренды, заимствуя элементы из традиционного японского и западного стилей, смело комбинируя и трансформируя их.

Лабиринт тесных улочек и переулков прячет множество уникальных самобытных уголков. Например, к югу от перегруженной туристами и кричащей на всех языках Такэсита-дори расположена утончённая улица Брамса с бюстом немецкого композитора, парой каменных львов и мозаикой ресторанов и бутиков. Неподалеку находится улица Моцарта, украшенная рельефным портретом юного гения. Здесь необычайно много парикмахерских (я насчитал пять или шесть на отрезке всего в 50 метров). Ещё один переулок выделяется европейской архитектурой и фонтаном в центре, благодаря чему его ещё называют улицей с фонтаном.

Недалеко от шумной толпы Харадзюку расположена «улица с фонтаном» – тихий переулок с европейским колоритом (© Gianni Simone)

В Японии священное и мирское часто идут рука об руку. Когда в 1920 году был построен главный синтоистский храм Токио Мэйдзи Дзингу, улица Омотэсандо стала основной дорогой к святыне. Однако, как и другие паломнические маршруты по всей Японии, ее вскоре облюбовали разнообразные торговцы. А когда после Второй мировой войны на территории нынешнего парка Ёёги вырос жилой комплекс Вашингтон-Хайтс, предназначенный для американских военных, улицу заполнили заведения и магазины в западном стиле. Сегодня по количеству бутиков и магазинов дизайнерской одежды Омотэсандо вполне соперничает со всемирно известной Гиндзой.

Небоскрёбы и человеческие муравейники

Двигаясь на юг от Харадзюку, я прохожу мимо национального спорткомплекса Ёёги, построенного для летней Олимпиады 1964 года по проекту Кэндзо Тангэ. В 1963 году, после того как Вашингтон-Хайтс вновь перешёл под контроль Японии, компания NHK разместила свою штаб-квартиру по соседству с ареной, чтобы быть ближе к олимпийским событиям. Этот шаг сильно повлиял на развитие следующего района нашего маршрута – Сибуи, поскольку вслед за NHK сюда начали перебираться компании смежных отраслей – издательства, видеопрокатчики и другие медиа. В 1968 году рядом со станцией Сибуя открылся универмаг Seibu, а в 1973 году – торговый комплекс Shibuya Parco.

Национальный спорткомплекс Ёёги – один из наиболее впечатляющих архитектурных памятников Олимпиады 1964 года (© Gianni Simone)

В этом здании, расположенном в парке Ёёги, во время Олимпиады 1964 года проживали нидерландские спортсмены (© Gianni Simone)

Яркий и гламурный облик торгового комплекса Shibuya Parco оказал огромное влияние на развитие района, полностью изменив само представление о торговом центре. Здесь объединили магазины с художественными галереями, театрами и площадками для мероприятий, а также сделали ставку на уличную моду, сумев превратить Сибую в один из главных центров молодежной культуры.

Добравшись до Сибуи – последнего пункта моего кольцевого маршрута, – я понимаю, что не узнаю это место. На первый взгляд, окрестности станции напоминают сцену из классического романа Герберта Уэллса «Война миров»: повсюду снуют «марсианские» машины в красно-белую полоску, патрулирующие выжженную пустошь. К счастью, это всего лишь строительные краны, которые, похоже, уже стали неотъемлемой частью токийского пейзажа.

Территория вокруг станции Сибуя превратилась в одну огромную стройплощадку (© Gianni Simone)

В последние несколько лет Сибуя превратилась в грандиозную строительную площадку. Здание над станцией, в котором раньше располагался универмаг Tōkyū, временно убрали, а на месте бывшего автобусного терминала вырос новый комплекс Tōkyū Plaza. Статуя мояй – каменное лицо, напоминающее фигуру Моаи с острова Пасхи, когда-то соперничавшая с Хатико по популярности в качестве места встреч, — теперь одиноко возвышается среди строительного хаоса практически забытая всеми.

Одинокая статуя моаи в Сибуе некогда была популярным местом встреч (© Gianni Simone)

Во время прогулок вдоль линии Яманотэ я часто наблюдал перемены, происходящие в Токио. Какие-то из них были едва уловимы, какие-то достаточно масштабны. Но ничто не может сравниться с тем, что происходит в Сибуе. Статуя верного пса Хатико оказалась буквально окружена новыми небоскрёбами – наглядным символом грандиозной перестройки Сибуи, подобной которой район не видел целое столетие.

Номбэй Ёкотё – одно из немногих мест в Сибуе, которому удалось пережить волну реновации (© Gianni Simone)

Перемены последних лет изменили и характер Сибуи. Хотя молодёжь по-прежнему заглядывает за покупками в Parco и Shibuya 109, многие новые заведения предпочитают ориентироваться на более взрослую аудиторию. Так, большинство магазинов в торговых центрах Hikarie и Scramble Square рассчитаны на зрелых клиентов. Кроме того, здесь всё чаще собираются айтишники, поскольку район облюбовали IT-компании.

Местные жители, естественно, никуда не делись. Как правило, коренные обитатели Сибуи держатся в стороне от шумных толп, предпочитая тихие уголки, но каждую осень они покидают свои уютные дома, чтобы принять участие в фестивале храма Конно Хатиман. Безусловно, зрелище людей, несущих старинные микоси (переносные святилища) на фоне витрин Shibuya 109, производит совершенно сюрреалистическое впечатление, но именно из таких контрастов и состоит весь Токио.

Завершив свою миссию, я укрываюсь на втором этаже уютного кафе с видом на всемирно известный перекрёсток с диагональным движением. Красный и зелёный сигналы светофора здесь сменяют друг друга каждые 60 секунд. Время ожидания кажется коротким, но вполне подходящим для стремительного ритма жизни в Токио. Однако даже за эти 60 секунд на перекрёстке собирается до двух тысяч человек. Когда загорается зелёный свет (или, как говорят японцы, синий), вся эта толпа в момент срывается с места, покидая безопасность тротуаров и бросаясь в летящие навстречу бушующие людские потоки.

Каждый раз я внутренне готовлюсь к этому моменту. Каждый раз создаётся впечатление, что пешеходы вот-вот столкнутся.

Но ничего не происходит. Не слышно ни ругани, ни хруста костей. Чудесным образом все молча скользят через этот человеческий водоворот, не замечая друг друга, глядя сквозь толпу, стремясь каждый к своей цели.

Это странное зрелище. Впрочем, Сибуя – как и вообще Токио – это место, где сосуществуют совершенно разные люди, которые никогда не вступают в контакт. Они просто проходят мимо друг друга, следуя параллельными курсами.

В этом вся суть Токио: миллионы людей ежедневно делят тесное городское пространство, но почти никогда не общаются по-настоящему. Здесь никто никогда не заговорит с незнакомцем без необходимости. Никто не обнимается. И всё же они едут сюда бесконечным потоком – со всей Японии, со всего мира, – привлечённые яркими огнями этого гигантского города.

Фотография к заголовку: Туристы на арендованных картингах ждут, пока пешеходы завершат переход знаменитого диагонального перекрёстка Сибуя (© Gianni Simone)