Сила рыка — Ватанабэ Кэн рассказывает о Годзилле.

После премьеры в кинотеатрах в мае 2014 года, голливудский фильм "Годзилла" режиссера Гарета Эдвардса стал настоящим всемирным хитом. Япония стала 63-ей — и последней — страной, где фильм вышел на большой экран. Это произошло 25 июля и, скорее всего, среди японских зрителей это также будет хитом.

Знаменитый японский актер Ватанабэ Кэн сыграл в фильме роль ученого, доктора Сэридзавы, отдав тем самым дань как Хонде Исиро, режиссеру оригинальной "Годзиры" (Годзиллы) 1954 года (на английском), так и персонажу оригинального фильма доктору Сэридзаве Дайсуке, которого играл Хирата Акихико. 

Чудо Годзиллы

Ватанабэ, родившийся в 1959 году — вскоре после премьеры оригинального фильма "Годзилла" — принадлежит к поколению, которое можно условно назвать "поколением Годзиллы". Возможность сыграть в новом фильме с участием культового монстра заставила актера задуматься о том, что на самом деле означает образ Годзиллы.

Готовясь к моей роли ученого в этом фильме, я какое-то время раздумывал над тем, как относиться к Годзилле, однако трудно понять, о чем думает существо, если оно не говорит ни слова".

Ватанабэ объясняет, что рассматривает монстра как некую силу природы: "Куда бы ни пошел Годзилла, за ним остаются только руины. Мы имеем дело с созданием, которое не руководствуется логикой. Когда впервые Годзилла появляется на экране в полный рост, зрители слышат рык, вызывающий неописуемую вибрацию. Это не похоже на рычание собаки; скорее, звук воя, нечто переворачивающее душу. И вы ощущаете, что повстречали нечеловеческую силу - нечто родственное природному катаклизму или сверхъестественному откровению. Как будто мы подвергаемся какому-то наказанию свыше".

"Как вы знаете, человеческое общество — непростая система, которая все время усложняется, касается ли это отношений между странами или между отдельными людьми. Ответы найти не так просто. В этом контексте вибрации, вызываемые Годзиллой, заставляют людей задуматься о том, как они живут. А вибрациям, естественно, границы между странами не помеха".

После вопроса о том, что же, по его мнению, так привлекает людей в Годзилле, Ватанабэ говорит о самой сущности этого создания:

"Думаю, всё дело в страхе и предвкушении — немного похоже на чувство, вызываемое разъяренным буддийским божеством Фудо Мёо. Годзилла — это существо, воплощающее видение, характерное для религий Азии: атмосфера тишины и покоя может внезапно смениться вспышкой чего-то разрушительного и страшного.

Страхи, породившие монстра

В 1954 году фильм "Годзилла" стал настоящим отражением cвоей эпохи, воплотив страхи периода Холодной войны. Однако тематика оригинального фильма остается современной, поскольку и сегодня нам приходится сталкиваться с такими же проблемами.

" "Годзилла" создавался в середине 50-х. Это было время, когда шрамы, оставленные ядерными атаками на Японию, были еще свежими, а разработка водородной бомбы в контексте Холодной войны велась рекордными темпами. Для создателей фильма картина была как своего рода предупредительный звонок. И сегодня, 60 лет спустя, когда после катастрофы 2011 года угроза радиоактивного заражения снова стала реальностью, мы опять сталкиваемся с теми же страхами. Вопросы, поднятые в оригинальном фильме, о которых напоминают вибрации, вызываемые Годзиллой, остры как никогда. Речь идет о том, сможем ли мы продолжать следовать по пути, по которому идем сейчас".

Когда Ватанабэ впервые встретил Гарета Эдвардса, он был поражен насколько уважительно английский режиссер отнесся к скрытым метафорам, содержащимся в оригинальном фильме Хонды Исиро, вышедшем в 1954 году, а также его исключительным знанием шестидесятилетней истории Годзиллы.

"Во время моей первой встречи с Гаретом, я был поражен глубиной его понимания истории Хиросимы и Нагасаки, а также ситуации, создавшейся в Японии после сильнейшего землетрясения и цунами, разразившихся 11 марта 2011 года. Он был также прекрасно осведомлен о факторах, послуживших причиной создания образа Годзиллы. Возможно, потому что он родился в Англии, где существует более осознанное восприятие ядерного оружия, его понимание подтекстов, содержащихся в истории о Годзилле, было даже точнее, чем понимание моего персонажа, доктора Сэридзавы. Например, он был достаточно проницателен, чтобы знать, что такое существо как Годзилла нельзя уничтожить с помощью ядерного оружия. Более того, в фильме Годзилла и ужасные создания, известные под собирательным названием МУТО (колонии неопознанных земных организмов), с биологической точки зрения не изображаются как абсолютное зло. Угроза, которую они представляют для человечества, больше похожа на угрозу природного катаклизма. Думаю, что такая точка зрения режиссера помогла сделать фильм прекрасно сбалансированным.

Дилемма для ученых

Персонаж доктор Сэридзавы в оригинальном фильме 1954 года отказывается от того, чтобы превратить свой разрушитель кислорода в военное оружие, однако в конце он намеренно включает устройство в глубине Токийского залива, чтобы убить Годзиллу и, в итоге, сам прощается с жизнью. В последнем фильме "Годзилла" персонаж Ватанабэ носит то же самое имя и сталкивается с дилеммой, перед которой оказываются многие ученые. Он объясняет:

"Происхождение персонажа, которого я играю, непростое. Его отец погиб во время атаки на Хиросиму во время войны. Это способствовало появлению у него уверенности в том, что ядерное оружие и радиоактивность не могут принести пользу человечеству. Одновременно, однако, он открывает существа МУТО и исследует их в надежде использовать для уничтожения радиоактивности. Однако МУТО выросли в ужасных монстров, угрожавших стереть человечество с лица Земли".

В каком-то смысле, отмечает Ватанабэ, наши ученые в своих исследованиях постоянно сталкиваются с вопросами, подобными вопросам доктора Сэридзавы.

"Эти затруднения видны в попытках разработать лекарство для уничтожения раковых клеток или лечения СПИДа, например. Всегда существует возможность использования лекарства или вируса, разработанного для спасения жизней, в целях разрушения. В попытках решить эту дилемму ученые балансируют на лезвии ножа. То же самое справедливо и для радиоактивности. Никто из ученых не работал над ядерной энергией с целью уничтожить планету. Однако, если всё пойдет не так, эта технология может привести к ужасным разрушениям".

Именно с такими затруднениями, по мнению Ватанабэ, столкнулся и его персонаж доктор Сэридзава. "Он приходит к пониманию, что существует сила природы, которая превосходит человеческую, и у нас в итоге нет иного выхода, кроме как склониться перед ней. Это подразумевает, что, в конце концов, нам придется отказаться от атомной энергии. У меня ощущение, что мы сейчас находимся на серьезном перепутье — и это отражено как в характере моего персонажа, так и в фильме в целом. 

Надежда среди руин

На манеру изображения доктора Сэридзавы в фильме повлияло участие Ватанабэ в восстановительных работах после Великого восточно-японского землетрясения 2011 года. Он несколько раз посещал место катастрофы и продолжает принимать участие в мероприятиях по восстановлению региона.

"Через месяц после землетрясения и цунами я посетил районы, затронутые катастрофой, видел стертые с лица земли города, от которых ничего не осталось. Во время съемок последнего эпизода "Годзиллы", где показывают руины, подобные горам, я вспомнил то, что видел в Японии тремя годами ранее. Однако финальная сцена фильма не вызывает ощущения безнадежности. Скорее, понимаешь, что у человечества достаточно жизненных сил, чтобы восстановиться после катастрофы и начать строить заново. Играя в этой сцене, я ощущал эту надежду, которая осталась, несмотря ни на что".

"Возможно, некоторым японским зрителям будет тяжело смотреть кадры с разрушенными городами. Но я думаю, что финал, в котором ясно читается надежда на восстановление, передает мысль, что нам всем нужен свежий взгляд на проблемы, с которыми мы сталкиваемся. И я рад, что фильм заканчивается на этой ноте".

В то же время актер признает, что фильмы о Годзилле — это в первую очередь развлечение, а не полноценный способ донесения до зрителей нравоучительного послания. Гарет Эдвардс очевидно, напомнил Ватанабэ, что кинозрители скорее всего будут смотреть "Годзиллу" с попкорном и содовой. В то же время режиссер хотел, чтобы аудитория подсознательно восприняла серьезную тематику фильма, чтобы в какой-то момент им бы уже не захотелось попкорна. 

Когда Ватанабэ в детстве смотрел фильмы о Годзилле, у него было такое же ощущение — с одной стороны, фильм как развлечение, с другой — осознание в итоге идеи, лежащей в его основе.

"Когда я смотрел фильмы в то время, я не понимал замысла сценаристов. Я просто выходил из кинотеатра с ощущением, что аплодисменты все еще звучат в моем сердце. Однако оглядываясь назад десять и более лет спустя, я начал осознавать послание, содержащееся в них".

Ватанабэ отмечает, что зрители последнего фильма о Годзилле, скорее всего, будут аплодировать первому появлению монстра на экране, несмотря на ужасную, неописуемую вибрацию, предшествующую его появлению. 

"Это похоже на приветственные выкрики любителей театра кабуки, которыми они встречают появление любимого актера на сцене или экране" — объясняет Ватанабэ. "В этом случае вибрации выступления также стимулируют эмоции аудитории. Наш новый фильм — это в первую очередь прекрасное шоу, включающее такие игровые элементы, в том числе впечатляющие батальные сцены".

Японским фильмам не хватает амбициозности

Японская культура породила такой всемирно известный образ как Годзилла, однако японская киноиндустрия, за исключением аниме, сильно отстает от зарубежных коллег в том, что касается передачи универсальных образов. Мы решили узнать у Ватанабэ, что он думает о текущем положении дел в индустрии. 

"Я сам являюсь частью этой индустрии и хочу сказать, что ситуация смущает. Такое впечатление, что в японских фильмах нет прямого подхода к проблемам, свойственного голливудским фильмам, таким как "Последний самурай" или "Письма с Иводзимы". Вместо этого японские фильмы стремятся изображать безопасный, повседневный мир".

"Мне нравится играть в японских фильмах, отражающих более универсальные темы и конфликты между людьми, как, например, "Асита но киоку (Воспоминания о завтрашнем дне)" (2006) и «Сидзуману тайё (Несломленный)" (2009). Еще один хороший пример — прошлогодний японский ремейк фильма Клинта Иствуда 1992 года "Непрощенный", получивший в японской версии название "Юрусаредзару моно", в котором решаются сложные вопросы поиска грани между добром и злом. К сожалению, японским фильмам не свойственна разработка данного направления. Я разочарован, что даже в случае с Годзиллой, тематика которого напрямую касается Японии, японская киноиндустрия позволила золотой возможности уплыть в Голливуд".

Как важно быть смущенным

Будучи признанной голливудской звездой, Ватанабэ привык играть роли на английском языке, что делает его одним из немногих японских звезд на мировой сцене. Когда мы спросили, как он справляется с этой проблемой, наш вопрос вдохновил его на небольшое послание к сегодняшней молодежи Японии. 

"Мне трудно играть на английском языке. До сегодняшнего дня я нервничаю, не зная, смогу ли правильно прочитать свой текст. Это часто смущает. Актерская игра — это работа, в которой подобные моменты смущения неизбежны. Актер часто оказывается в ситуации, когда ему приходится играть сцены любви и смерти перед другими людьми. Однако, несмотря на то, что это неотъемлемая часть работы, среди актеров существует тенденция избегать таких смущающих ситуаций".

"И эта проблема свойственна не только актерам. Точно так же многие молодые японцы с неохотой отправляются за океан для путешествий или учебы. Мне кажется, молодым людям полезно сталкиваться с различными смущающими ситуациями. Хорош или плох ваш английский, отъезд из Японии — прекрасный способ получить ценный опыт посредством встреч. Каждый раз, когда вы покидаете свою "зону комфорта", вы оказываетесь перед проблемами и смущающими ситуациями".

"В наши дни японцы неохотно контактируют с неизвестным и выходят во внешний мир. И это стало причиной огромного количества проблем, в том числе и тех, с которыми сталкивается японская киноиндустрия сегодня".

(Оригинал был написан на японском языке на основе интервью от 26 июня 2014 года. Интервьюер — Харано Дзёдзи, уполномоченный директор организации "Ниппон Комьюникейшн". Фотографии — Ямада Синдзи.)

[output_slideshow image_id=e00066]