Чем обернётся для Японии выход из МКК?

Политика Общество

В декабре 2018 года, на следующий день после католического Рождества, Япония удивила мировое сообщество выходом из Международной китобойной комиссии (МКК).

До недавнего времени Япония очень внимательно относилась к ООН и другим международным организациям и уважала позицию своих партнёров. Попытка пойти против мейнстрима была воспринята как национализм и отказ от многостороннего сотрудничества и подвергнута критике.

Киты считаются умнейшими среди млекопитающих. Картины коммерческого промысла этих огромных животных заставляют нахмуриться многих. Но нет ли за поступком Японии скрытого смысла? Я занимаюсь проблемой китобойного промысла на протяжении многих лет, и мне кажется, что выход из МКК станет началом конца ловли китов в Японии. 

Начало конца?

Итак, Япония объявила о выходе из МКК и возобновлении китобойного промысла. Слово «выход» ассоциируется у множества японцев с выходом Японии из Лиги Наций во время Второй мировой войны. Поступок тогдашнего Министра иностранных дел Мацуока Йосукэ, покинувшего зал заседаний ассамблеи ООН, оказался началом конца, приведшим Японию к изоляции и поражению в войне.

Повторится ли история дважды? Пойдёт ли Япония по собственному пути, невзирая на критику Великобритании, Новой Зеландии, Канады, США и ведущих европейских держав, то есть стран, с которыми следует поддерживать союзнические отношения?

Я считаю, что выход из МКК – это действительно «начало конца». Однако дамоклов меч навис отнюдь не над международной репутацией Японии. Я намерен доказать, что поступок Японии приведёт к окончанию крупномасштабной добычи китов. Выход из МКК станет «лебединой песней» японского китобойного промысла.

Ловля китов в «исследовательских целях»

Правила МКК запрещают коммерческую добычу северного малого полосатика. Однако ловля в исследовательских целях не является незаконной. Не теряя надежды на отмену моратория, налагающего вето на коммерческую добычу китов, Япония каждую зиму направляла китобойную флотилию в район Австралии и Новой Зеландии с целью «исследовательской ловли» северного малого полосатика в далёких водах Южного полюса.

Частный сектор не мог участвовать в проекте, потому что добыча китов не являлась коммерческой. Официальная цель экспедиции заключалась в проведении исследований, выловленные киты считались «побочным продуктом», а выручка от их продажи засчитывалась в качестве «дохода от побочной деятельности».

По сути, Япония ловко жонгировала терминами. Регламент МКК не допускал, чтобы выручка от продаж «побочного продукта» превышала расходы на проведение исследований в следующем году. Иными словами, получение прибыли от реализации китятины было невозможно. Подчеркну ещё раз, что данное правило исходит из некоммерчекого характера китобойного промысла. Ловлей китов занималось исследовательское учреждение, и фактически это был государственный проект.

Отсутствие спроса на китовое мясо

В соответствии с рыночными механизмами первичного производства цены на продукцию определяются рынком. Производители стремятся сокращать расходы, чтобы обеспечить получение прибыли. Однако к китобойному промыслу данный принцип не применялся – ловля китов являлась государственным некоммерческим проектом.

«Добыча в исследовательских целях» не была нацелена на сбыт продукции, поэтому масштаб спроса на китовое мясо среди потребителей не учитывался. Объём добычи китов определялся как минимально необходимый для продолжения исследований показатель без учёта реальных потребностей. Он позволял сохранить китятину в качестве редчайшего деликатеса, который достаётся потребителю раз в несколько лет. Однако отсутствие мяса кита в обычных супермаркетах и магазинах шаговой доступности не вызывало у граждан ни малейшего дискомфорта.

В условиях незначительного спроса добываемой в рамках госпроекта китятины хватало с избытком. Исследовательский институт и входящий в его состав отдел продаж прилагали множество усилий, чтобы найти школы, больницы и другие учреждения, способные к оптовым закупкам мяса кита. Отсутствие покупателей обозначало невозможность продолжения исследований в следующем году.

Дефицит бюджета

Самая крупная статья расходов в бюджете Института за 2018-й отчётный год (апрель 2018-март 2019) – «расходы на суда», превышает 3,6 миллиарда йен. Эти средства используются на обеспечение «Ниссин-Мару» и других китобойных судов экипажем и прочим необходимым с помощью компании «Кёдо Сэмпаку Ко., Лтд».

В настоящее время добыча китов ведётся силами двух организаций – Института исследований китов и компании «Кёдо Сэмпаку». Они взаимодополняют друг друга по функциям, а их штаб-квартиры расположены на одном этаже офисного здания.

Прогнозируемый доход Института от побочного продукта за 2018 год составляет 2,4 миллиарда йен. Иными словами, сумма выручки от монополизированного государством китобойного промысла - 2,4 миллиарда йен. Много это или мало? Это лишь 0,3% от продаж говядины и 0,7% от реализации бройлеров.

Думаю, подобное сравнение даёт некоторое представление о масштабе рынка. С учётом расходов на экипаж и прочих затрат дефицит проекта достигает 1,2 миллиардов йен. Затраты на китобойную флотилию не окупаются. Недостающая сумма и оплата прочих оперативных расходов покрывались за счёт государственных дотаций и субсидий в размере более 4,5 миллиардов йен. Источник этих средств – налоги японских граждан.

Институт получает субсидии непосредственно от Управления рыболовства и использует их в качестве чистых активов, иными словами, наращивает свой капитал. Дотации поступают в Институт через некоммерческую организацию, распределяющую финансовую помощь рыболовам, и по сути являются аналогом краткосрочного кредитования в частном секторе. Средства налогоплательщиков незаменимы для обеспечения активов и пассивов Института.

Устаревшая флотилия

Переход добычи китов на коммерческую основу обозначает изменение целей деятельности и перенаправления денежных потоков. В противном случае налогоплательщики вправе потребовать обоснования многомиллиардным вложениям государственных средств в Институт исследования китов. Дальнейшее использование субсидий из госказны пойдёт вразрез с принципами коммерции и станет свидетельством несостоятельности проекта.

После коммерциализации китобойного промысла масштаб рынка будет равен текущему объёму выручки (2,4 миллиарда йен) . Удвоив цифру, мы получим лишь 5 миллиардов. В Японии имеется множество компаний с подобным годовым оборотом, однако для расчёта числа работников, размера инвестиций и прочих параметров будет использоваться текущая сумма.

Это означает невозможность обновления китобойной флотилии. Используемый сейчас «Ниссин-Мару» был построен в декабре 1977 года и повидал на своём веку немало бурь. Судно уже исчерпало свой запас прочности. Появившиеся 10 лет назад планы судостроения канули в лету. Видимо, Министерство финансов, тщательно отслеживающее устойчивость проекта, не одобрило расходов.

Судовладелец «Ниссин-Мару», компания «Кёдо Сэмпаку», тоже не имеет возможности обзавестись новым судном. Капитал компании не превышает 50 миллионов йен. Финансовая структура проекта не способна поддерживать его существование в нынешней форме без субсидий за счёт налогоплательщиков.

Лебединая песня китобойного промысла

Институт исследований китов и «Кёдо Сэмпаку» намерены продолжать ловлю китов уже в качестве коммерческой деятельности в исключительной экономической зоне Японии. Им предстоит сделать перерасчёт расходов по новой формуле, исходя из потребностей рынка. Наверняка уже выполнено несколько пробных расчётов.

Ни один журналист до сих пор не привлёк внимание общественности к истинным намерениям японцев, не испытывающих ни малейшего дискомфорта от отсутствия китятины, чтобы передать эту тему в руки крупных СМИ. Не исключено, что мы так и не увидим в новостях сообщений о кризисе деятельности Института и «Кёдо Сэмпаку». Иностранные СМИ, как правило, транслируют контент своих японских коллег, поэтому тема не будет освещена ни в Японии, ни за её пределами.

Подобная ситуация благоприятна в случае, если Япония намерена идти по собственному пути, избавившись от пут МКК и игнорируя мнение мировой общественности, то есть возобновлять коммерческий китобойный промысел. Однако консервативные слои общества не протестуют против резкого прироста иностранных туристов и расширения приёма иностранных рабочих с апреля 2019 года, ставящих под угрозу сохранение традиционного облика страны, и могут продолжать хранить молчание по вопросу добычи китов.

Думаю, что выход Японии из МКК – это лебединая песня японского китобойного промысла. Крошечная промышленность, в которой занято не более тысячи человек даже с учётом членов их семей, будет постепенно сокращаться.

 Фотография к заголовку: северный малый полосатик в порту Кусиро (Хоккайдо), выловленный в рамках исследовательской добычи китов в северо-западной части Тихого океана (Jiji Press, 04.09.2017)

Статьи по теме

китобойный промысел / добыча китов