Ограничители экономики Китая: «ловушка среднего дохода» и «горловина» сокращения трудоспособного населения

Страны Восточной Азии: рост по японскому образцу

Если проследить путь, которым следовали до сих пор в экономическом развитии страны Восточной Азии, то становится очевидным то, что для многих стран региона источником надежд и мечтаний служил огромный экономический успех послевоенной Японии. Модель развития по японскому образцу для стран региона в свое время изложил ныне покойный почетный профессор Университета Хитоцубаси Канамэ Акамицу, который назвал ее развитием «по образцу гусиной стаи»(*1).

Послевоенная экономика Японии смогла реализовать высокие темпы экономического развития не только за счет рыночных механизмов – правительство дополняло рынок, целенаправленно взращивая особо важные отрасли промышленности за счет реализации своей экономической и промышленной политики. С наступлением 1980-х годов Японию стали приводить в пример как «страну номер один». При всех союзнических отношениях Японии и Соединенных Штатов в сфере обеспечения безопасности, США увидели в Японии угрозу для себя – настолько, что стали вводить ограничения импорта японских автомобилей и бытовых электроприборов, что привело к возникновению пресловутых «торговых трений».

Страны Восточной Азии, учась на примере Японии, каждая по-своему стремились взращивать важнейшие для себя отрасли. В особенности, с наступлением 1980-х годов, страны региона смогли добиться замечательного экономического роста за счет создания инфраструктуры – электроэнергетики, скоростных автомагистралей, систем общественного транспорта и грузоперевозок и т. п. Если же говорить о развитии в рамках модели «гусиной стаи», то вслед за Японией, взявшей на себя роль «вожака», «встали на крыло» сначала так называемые «новые индустриальные игроки» (Южная Корея, Тайвань, Гонконг, Сингапур), а следом потянулись и страны АСЕАН. Далее к этому «гусиному клину» присоединилась экономика Китая, поднявшего голову благодаря проведению экономических реформ и открытию для внешнего мира.

Однако в 1997 году экономическое развитие Восточной Азии, как будто вполне благополучное, столкнулось с трудностями. На регион неожиданно обрушился валютный кризис. Рассматривая азиатский валютный кризис, профессор Пол Кругман пришел к выводу, что экономическое развитие в Восточной Азии происходило только за счет расширения инвестиций, и, следовательно, «было фантомным, поскольку не сопровождалось повышением производительности». Но хотя Кругман и был удостоен Нобелевской премии по экономики за предложенную экономическую теорию, в которой производительность ставится во главу угла, его вывод о Восточной Азии оказался полным промахом: с 1999 года экономики стран Восточной Азии одна за другой демонстрировали восстановление по траектории V-образного отскока.

За фасадом быстрого роста Китая: сравнительное преимущество за счет пренебрежения правами человека

Особенно важной вехой на пути экономического подъема Китая стало принятие страны в 2001 году во Всемирную торговую организацию. Для этого в качестве условия правительство Китая пообещало всесторонне открыть внутренний рынок страны. Со вступлением в ВТО начался процесс постепенного сосредоточения в Китае производственных предприятий и цепочек поставок, в первую очередь, транснациональных корпораций, представленных по всему миру. По мере продвижения процесса китайские предприятия перенимали у транснациональных корпораций ноу-хау экономического управления и передовые технологии, преобразуя Китай в «мировую мастерскую».

При анализе экономического развития китайского образца обращает на себя внимание то, что роста удалось добиться, сочетая как уроки развития Японии, так и оригинальные китайские подходы. Говоря конкретнее, Китай, будучи страной с колоссальным населением, обладал неограниченным источником человеческих ресурсов для ориентированного на экспорт промышленного произовдства, незаменимым для массового выпуска дешевых товаров и продуктов.

Сорок лет назад практически вся дешевая рабочая сила Китая находились в деревне. Официально китайские власти не поощряют миграцию сельскохозяйственного населения в крупные города, однако неофициально правительство позволило крестьянству отправляться на отхожие заработки. Смысл слова «неофициально» в данном случае состоит в том, что крестьянам на заработках в городах не предоставляется официальной регистрации (прописки). Таким образом, крестьяне, именуемые «крестьянами на промышленных работах», оказываются лишены социальных гарантий: у них нет никакого доступа к страхованию от несчастных случаев на производстве, страховой медицине, пенсионной системе и т. д. А результатом стало то, что капиталисты получили возможность соответственно сократить производственные издержки.

Профессор-историк Университета Цинхуа Цинь Хуэй дал определение этому феномену наличия рабочих-крестьян, лишенных даже таких социальных гарантий как страхование от травм и болезней, а также пенсий, назвав его «сравнительным преимуществом низкого приоритета прав человека». В каком-то смысле это очень верное описание. Если всмотреться в условия жизни и труда этих крестьян-рабочих, не будет преувеличением назвать их рабскими. В этих условиях и «отправилась в плавание» экономика Китая.

На Схеме 1 отображена динамика ВВП Китая на душу населения. Поскольку показатель выражен в долларах, траектория подвержена влиянию изменений обменного курса доллара, и тем не менее, схема подтверждает то, что с наступлением 2000-х годов китайская экономика действительно отправилась в большое плавание. Для экономики Китая 2000-2010 годы стали периодом высоких темпов роста.

В 2001 году в связи со вступлением во Всемирную торговую организацию произошел не только количественный прирост прямых иностранных инвестиций в Китай, но и качественное улучшение этих капиталовложений: стали не только создаваться одиночные промышленные предприятия для использования дешевой китайской рабочей силы, но и произошло сосредоточение в Китае цепочек поставок, а также создание и перенос в страну центров исследований и разработок. Китай в полном смысле слова стал «мировой мастерской».

Сжатие «бонуса большого населения»

Проблема состоит в том, что с 2001 года в экономике Китая стала постепенно происходить коррекция. Основную роль в индустрии высоких технологий в Китае играют зарубежные предприятия. В десятку ведущих мировых полупроизводителей полупроводников не входит ни одна китайская компания. Количество проданных новых автомобилей достигло в Китае 26 млн (в 2021 году), однако ведущие позиции занимают иностранные производители. Тем не менее, благодаря сочетанию дешевой рабочей силы и иностранных капиталов экономика Китая разрослась до масштабов второй мировой величины.

Большой вопрос состоит в том, как ситуация будет развиваться дальше. Во-первых, из-за политики «одна семья – один ребенок», которая осуществлялась на протяжении 40 лет, снизился уровень рождаемости, и уже происходит сокращение численности трудоспособного населения. Наблюдается также и стремительное сокращение общей численности населения. Соответственно, сравнительное преимущество – «бонус большого населения», поддерживавший китайскую экономику, стремительно сжимается. Поддержку экономическому росту оказывало перетекание людских ресурсов из низкопроизводительного сельского хозяйства в высокопроизводительные сферы промышленного производства и обслуживания, но из-за снижения производительности и сокращения производящей части эффект этого процесса как локомотива экономики быстро ослабевает. Такую ситуацию называют «поворотным моментом Льюиса».

Во-вторых, реорганизуются мировые цепочки поставок, и высока вероятность того, что транснациональные корпорации перенесут часть своих производственных предприятий, сосредоточенных в Китае, в другие страны. При сокращении численности трудовых ресурсов расходы на оплату труда увеличиваются, а производства с низкой добавленной стоимостью перемещаются в новые промышленные страны с более низкой стоимостью труда. Оборотной стороной медали служит то, что у Китая появляется возможность повысить структурный уровень своей промышленности. Именно это и является сутью модели развития в «гусиной стае».

Недостаточная открытость рынка

Проблема состоит в том, что как бы ни была успешна китайская модель развития до сих пор, теперь все зависит от того, справится ли она со следующим этапом – перехода из развивающегося государства в промышленно развитую страну. Академический интерес вызывает и то, когда Китай обойдет Соединенные Штаты по номинальному ВВП в долларовом исчислении. Но локомотивом экономического роста сегодняшнего Китая, в частности, отраслей с высокой добавленной стоимостью, выступает зарубежный капитал. Без технологического укрепления местной китайской промышленности стать промышленно развитой страной Китай не сможет. Конечно, если рассматривать только ВВП на душу насления, то Китай уже является замечательной страной со средним уровнем доходов. Но если всмотреться глубже, то можно утверждать, что Китай скорее постепенно оказывается в так называемой «ловушке среднего дохода»(*2).

При рассмотрении Схемы 2 становится ясно, что начиная с 2010 года Китай движется по нисходящей траектории. С 2020 года экономика Китая из-за пандемии коронавируса переживает резкие скачки вверх-вниз, но в принципе замедление темпов роста остается неизменным. В марте 2013 года, когда начало работу правительство под руководством Си Цзиньпина, На Всекитайском собрании народных представителей было проявлено намерение согласиться с замедлением экономического роста. Тогда для этого воспользовались термином «новая нормальность». Утверждалось, что средние показатели роста являются новой нормой, и необходимости понапрасну гнаться за высокими темпами развития нет. Но после этого замедление темпов китайской экономики не прекратилось - она сбросила обороты еще больше.

Если обернуться дальше в прошлое, то в 2001 году, когда Китай вступил в ВТО, китайское правительство пообещало всесторонне открыть внутренний рынок, в том числе финансовый. Но одного взгляда на нынешнее положение достаточно, чтобы неизбежно констатировать: открытость китайского рынка очевидно недостаточна. Это послужило источником торговой войны, разразившейся между США и Китаем. Американо-китайская торговая война ставит вопрос, намерен ли Китай соблюдать действующие общемировые правила.

В ответ Китай заявляет, что действующие правила, которые установили промышленно развитые страны, «во многом несправедливы по отношению к развивающимся странам». Противопоставляя себя промышленно развитым странам в данном контексте, он постепенно оказался изолированным от международного сообщества.

К регулируемой экономике

Теперь же, если обратить внимание на внутреннее положение дел в Китае, становится ясно, что в стране все более заметны подвижки в направлении возврата к регулируемой экономике. Если за 40 лет экономический рост достигался за счет либерализации экономики, то с приходом к власти правительства Си Цзиньпина страна все больше демонстрирует стремление к укреплению и увеличению государственных компаний. С другой стороны, все более ужесточается контроль за деятельностью таких предприятий технологического сектора как Alibaba и Tencent.

Существуй возможность реализовать экономический рост в системе, где главная роль принадлежит государственным предприятиям, не нужно было бы сорок предыдущих лет заниматься реформами и открывать страну внешнему миру. Почему же правительство стремится усилить регулирование экономики? Почему оно склоняется в своей экономической политике к государственным предприятиям – противоположности либерализации?

Единственное рациональное объяснение состоит в том, что зашедшая слишком далеко либерализация экономики противоречит однопартийной системе власти Коммунистической партии Китая. Проблема в том, что чрезмерное усиление регулирования с высокой вероятностью способно создать угрозу и для власти КПК. Иначе говоря, если китайская экономика не будет расти – станет ослабевать центростремительная сила, объединяющая вокруг Коммунистической партии. Самая настоящая дилемма.

В общем и целом, в краткосрочной перспективе неудача политики нулевой терпимости к коронавирусу, а также противостояние с Соединенными Штатами в украинском кризисе создают вероятность еще более сильного понижающего давления на китайскую экономическую конъюнктуру. Вместе с тем в долгосрочной перспективе проблема заключается в том, что снижение производительности китайской экономики и сокращение численности трудоспособного населения могут привести к тому, что Китай окажется в «ловушке средних доходов». При этом уход из Китая цепочек поставок превращается в препятствие для структурного роста китайской промышленности.

В этих условиях для власти Си Цзиньпина, стремящейся к усилению регулирования экономики, тем более критическим становится резкое замедление экономического роста. На осень 2022 года запланирован съезд Коммунистической партии Китая. Хотя Си Цзиньпин ставит целью обеспечить себе третий срок пребывания у власти, встречный ветер, с которым он сталкивается, крепчает.

Фотография к заголовку: небоскребы в шанхайском Новом районе Пудун. До сих пор это место, где представлены предприятия с зарубежным капиталом и финансовые корпорации, служило коммерческим центром-символом роста китайской экономики. (© Jiji Press)